из знакомых автор «Ворона» так и не появился. Его обнаружили только во второй половине дня 3 октября, в таверне около избирательного участка, в сильно потрепанном виде и в одежде с чужого плеча. Не приходящего в сознание По, периодически впадающего в буйство и выкрикивающего: «Рейнольдс! Рейнольдс!», отправили в госпиталь, где он и скончался перед рассветом 6 октября 1849 года.
Загадка на загадке, неисчерпаемый материал для конспирологических теорий разной степени безумия и откровенных фантазий. Однако пуританская Америка вынесла свой вердикт быстро: виной всему пьянство и распущенность, а так же дурная наследственность, низкое происхождение, слабость характера и глубокая аморальность. Таким выводам немало поспособствовали Томас Инглиш с его романом «Гибель алкоголика» и Руфус Грисуолд, автор первых подробных (и далеко не лестных) воспоминаний об Эдгаре По.
По-разному объясняют слабость нашего героя и его защитники из числа позднейших биографов. Пил с горя, топил в вине обиды и разочарования, мысли о болезни медленно угасающей жены, позже – прятался в бутылке от всеамериканской травли. Стал жертвой тяжелой наследственной болезни: старший брат Эдгара По, моряк, сгорел от алкоголя в возрасте двадцати четырех лет, а младшая сестра всю жизнь страдала слабоумием. Любопытную теорию выдвигает в своей биографической книге Андрей Танасейчук: по его предположению, в силу низкой сопротивляемости алкоголю По было достаточно одной рюмки, чтобы напиться до бесчувствия. Биограф ссылается в частности на Майн Рида, который несколько лет плотно общался с поэтом: «Один бокал шампанского производил на него такое сокрушительное воздействие… что он едва ли потом мог нести ответственность за свои действия». Еще более сенсационную версию гибели По предложили медицинские журналисты Анна Хоружая и Алексей Паевский в книге «Смерть замечательных людей». Проанализировав известные нам симптомы, они пришли к выводу, что со спиртным гибель поэта вообще не связана: по их мнению, тот стал жертвой бешенства, вирусного инфекционного заболевания с инкубационным периодом от 10 дней до 3–4 месяцев, ведущего к помутнению рассудка, асфиксии и остановке сердца.
Очень хотелось бы, конечно, установить окончательную истину, ткнуть пальцем: вот это – стопроцентно подлинный Эдгар По, а все остальное – имитации, симулякры, более или менее сложные подделки. Но фигура такого масштаба, да еще при столь пристальном изучении, неизбежно распадается на пиксели, на отдельные точки даже у самого ответственного и беспристрастного исследователя. Пожалуй, настоящий Эдгар По (насколько близко вообще мы способны подобраться к истине) и есть сочетание несочетаемого: распутник и святой, расчетливый интриган и витающий в облаках мечтатель, критик и поэт, безумец и гений рационального мышления – все одновременно.
Ну а остальное о нем скажут его произведения, стихи и рассказы, рецензии и эссе. Хотя, конечно, и в этих текстах каждый читатель найдет только часть не поддающегося описанию
