множество монахов с мотками разноцветных флагов. Все готовились к Майдари-хуралу, который должен был пройти послезавтра, во время полнолуния пятнадцатого числа второго лунного летнего месяца. Я с трудом натянул обувь, ноги отекли после долгой дороги, и их пришлось впихивать в сапоги с ощущениями неприятными и болезненными. Запахи, которые разносились по воздуху, говорили о том, что где-то рядом варят мясо и чай.
Храм возвышался над монастырским селением; судя по монотонному пению и далеким звукам труб, там проводилось утреннее богослужение.
«Алексей Васильевич, доброе утро!»
Знакомый голос заставил меня вздрогнуть, задумчивость и остатки сна исчезли вмиг. Я повернулся на голос и увидел барона Унгерна в монашеском багровом одеянии, с четками в руках и широкой улыбкой на лице. Думаю, он наслаждался произведенным на меня впечатлением.
«Здравствуйте, Роман Федорович, непривычно видеть вас без формы, да еще не при оружии. Кто это вас так нарядил?»
«Долгая история. Вы вчера изволили заснуть, а мне не спалось, я вообще мало сплю, а в новых местах и подавно. Чтобы с боку на бок всю ночь не ворочаться, решил прогуляться… А вы знаете, что всю неделю в здешнем храме ночные службы?»
«Вы на службе в храме ночь провели?»
«Ну не всю ночь… – Фон Унгерн отвел глаза, и улыбка сошла с его лица. Какое-то время он молча смотрел в пространство перед собой, а потом в свойственной ему манере резко перевел тему разговора в совершенно другое русло: – Пойдемте пить чай!» И, развернувшись, не дожидаясь ответа, двинулся в сторону костра, где уже собрались монголы, очевидно помогавшие в службе монашескому братству.
«Да, конечно, вот только умоюсь», – ответил я вслед барону. Уверен, моих слов он не услышал.
Невдалеке от монастыря через всю долину текла река. Русло ее было довольно широким. Весной река была, пожалуй, многоводной, но в этот летний месяц ее без труда переходили вброд. Вода, чистая и холодная, бодрила, освежала и была настолько вкусна, что ее хотелось пить еще и еще. Солнце поднялось уже высоко, но мелкие камни вдоль русла еще блестели от утренней росы. До меня донесся бой барабанов и гул длинных монастырских труб, оповещавших либо о начале праздника, либо о прибытии влиятельного гостя. Я поспешил к храму.
Рядом с юртой, в которой я спал, стоял зеленый автомобиль – «фиат», хотя могу и ошибаться. Вокруг юрты теперь толпился народ, у входа в нее появилась черная кошма, а перед дверью стояла охрана с винтовками. Все это могло означать, что Джа-лама приехал из Хойморского монастыря сюда в Дэчинравжалин. Насколько мне было известно, после дороги он гостей не принимал, а это означало, что до вечера можно смело заниматься своими делами. А какие тут свои дела? Я пошел к костру, чтобы перекусить и попить чая, и, разумеется, встретил там фон Унгерна.
Барон, используя свой небольшой запас слов и богатый арсенал
