шлюхи.
– Не шлюхи! – Ольга сердито выпрямилась. – А княгини Матильды Волковой!
Несколько мгновений Товиль недоуменно смотрел на нее, а потом расхохотался. Искренне и заразительно.
– Вот это я понимаю – наглость! Браво, девочка! – Он жестом велел отдать ему договор. – Ты пока не княгиня, а жена князя, чувствуешь разницу?
– Но вы можете решить этот вопрос, мсье доктор права.
– Могу. – Он замолчал, выжидательно глядя на Ольгу.
– Пятьдесят процентов, эксклюзивное право представлять мои интересы и возможность нагнуть моего драгоценного супруга.
– Хм. Это в самом деле может стать интересным. – Товиль блеснул глазами. – Нагнуть, какое емкое слово! Идет. Пятьдесят процентов и тебя.
Ольга вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
– В помощницы? – Она все же выпустила наружу капельку ехидства. Все лучше, чем злость и растерянность. А чего она ожидала? Что в только что трахнутой шлюхе увидят достойного делового партнера? Ха-ха. Смешно.
– В любовницы, малышка. Мне нравится, как горят твои глазки.
– Боюсь, если об этом станет известно, мы не получим ни медяка.
– Как ты помнишь, ты уже изменила мужу, проведя ночь со мной. Но на суде все будет зависеть от трактовки. – Взгляд нотариуса стал жестким.
Черт. Он уже ее шантажирует! Сукин сын! Шовинист хренов! Но что же делать? Вот так просто лечь под него?! Нет, ни за что!.. Но как?..
Как-как. Держать себя в руках. Что, мсье доктор права чем-то отличается от ее недоброй памяти научного руководителя? Там тоже все зависело от трактовки, мать ее, но удалось же поставить его на место. Не очень красивым способом, но кто ему злобный буратино? И этого сукина сына она уж как-нибудь приведет к единому знаменателю.
– А мсье доктор права, я вижу, большой специалист в трактовках. – Ольга так же жестко улыбнулась.
– Ты очень догадлива, малышка. Тем мне и нравишься. Ну, скрепим сделку?
Уговаривая себя не орать, не швыряться предметами и не бить сукина сына ногой по яйцам, Ольга поднялась с табуретки. Медленно. Так же медленно, покачивая бедрами и глядя сукину сыну прямо в глаза, подошла. Остановилась в полуметре от него и почти пропела, хрипловато и низко, тоном джазовой дивы:
– Рада нашему взаимовыгодному сотрудничеству, мсье доктор права, – и протянула ему руку.
А через мгновение оказалась прижатой к сильному мужскому телу, и пахнущие мятой губы нашли ее рот, смяли…
Проклятье! Он, он…
Но самое ужасное было не в том, что делал мсье Товиль, а в том, что Ольге это понравилось.
Похоже, она все же сошла с ума.
– Мими! Паршивка! – раздался высокий голос, и в «будуар» без стука влетела мадам. – Марш работать, дрянь! Мсье Товиль, – уже другим голосом произнесла она и заискивающе улыбнулась. – Оплаченное князем время вышло, не могли бы вы перейти в
