мне нужен не ради ведра со струнами и не ради трепа с бриттами!
– А ради чего, Морис?
– Ты мой друг.
– Вассал, – едва сдерживая злость, поправил его Андре.
– Твою мать… да, вассал. Давай, сукин ты сын, на колени и приноси вассальную клятву. Ну?
– За каким демоном? Ты сдурел?.. Сир!
– Это я сдурел? Это ты прогулял все уроки! Как твой сюзерен, я имею право дать тебе и новое имя, и документы, и демона лысого! Я беру тебя под свою руку, идиота безответственного! Даю тебе защиту императорского рода! Ты!.. – Под конец Морис уже орал, нависая над столом.
– Все-все, я понял, не испепеляй меня на месте, пожалуйста! Очень страшный сюзерен!
– Идиот… – устало выдохнул Морис, падая обратно. – Учти, больше предлагать не буду. Нужна мне эта головная боль!
– Нужна.
Андре хмуро поставил полупустой бокал на стол Мориса. Он всеми фибрами души чуял, что в предложении вассалитета кроется подвох размером с Бриттский пролив, но другие варианты были куда хуже. Ведь сейчас он – никто и звать его никак. Ни документов, ни денег. В глазах закона он даже не дворянин!
– Тогда вперед, друг мой.
Мысленно пообещав Всерадетелю, отцу, руссийскому императору и особенно той суке, что его подставила, все кары небесные, Андре отошел от стола и встал на колени. Очень хотелось зажмуриться, чтобы хоть не видеть собственного позора, но он привык встречать все, что уготовила ему судьба, с открытым забралом. Значит, и сейчас будет так же.
– Именем Буоннов, перед лицом Единого, дарую тебе рыцарское звание и новое имя. – Морис коснулся его плеча обнаженной шпагой плашмя. – Принимаешь ли ты мой дар, шевалье Андре Вульф, и клянешься ли быть моим верным вассалом?
– Да, монсеньор. Клянусь верно служить вам до скончания дней своих. Моя жизнь – ваша жизнь, монсеньор. Перед лицом Единого. Да будет так.
Когда Андре прикоснулся губами к шпаге Мориса, его пронзил разряд, похожий на молнию. И что-то изменилось. А еще Андре показалось, что шпага светится – синим, с золотыми искрами. Наверное, солнце отразилось. Ведь не мог же Андре увидеть магию древнего ритуала? У него же нет дара и никогда не было! Определенно, показалось.
Глава 4, бизнес и ничего личного
Выйдя за порог заведения мадам Фифи, Матильда глубоко вдохнула воздух свободы и огляделась. После двух дней взаперти даже узкая, плохо замощенная и загаженная улочка без единого деревца казалась прекрасной. Хотя в целом картина мало отличалась от ожидаемой: типичный город доиндустриальной эпохи. Кирпичные и деревянные разномастные домики в два-три этажа, вторые этажи нависают над первыми, на балконах сушится белье. Кое-где вывески – ножницы, ботинки, поросенок с воткнутой вилкой и прочие кружки, некоторые даже с написанными названиями.
Обзор, конечно же, перегораживала похожая на катафалк карета, запряженная желтым конем с печальной мордой и кривоватыми
