С лодки свисали удочки, небрежно разбросанные в творческом беспорядке. А чуть поодаль, в стороне, дымилась кирпичная труба небольшого сруба, в назначении которого никто не сомневался.
Это была БАНЯ!
Золотая свадьба
Бам! Дыц! Бздынь…
В который раз уже грубо выдергивают из сна. Визг, крики. Дети! Впрочем, все как обычно. Сам виноват – и некого винить, кроме себя. Легкий укол раскаяния не отменил раздражения, которое мутным потоком слилось с только-что-после-пробужденным туманом. Туда добавилось еще много чего после вчерашнего. Оно-то и сформировало настроение на всё утро… да и, возможно, на целый день.
– Бабка!!! – ответа не последовало.
– Бабка, чрт блжд…!!! – и вновь молчание.
«Примиритель» привычно напомнил о себе только предупреждающим, но вполне ощутимым щекотанием между ключицами и шеей.
– Да помню я, блин. Помню.
«Бабка» – это было единственное, хоть и обидное, обращение к жене, на которое «Примиритель» никак не реагировал. А вот красноречивое «чрт блжд» проклятая железяка пропустить никак не могла.
Вообще-то, «бабкой» Бабка была, по сути, только по критериям далекого 21 века. Омолаживающая «нанохрень», закачанная еще до этого, чистый воздух и натуральное хозяйство – этих причин уже достаточно для того, чтобы Бабка нешуточно и небеспочвенно обижалась. И не зря она попала в программу по линии причинения насилия и травматизма.
За окном к привычным визгам и крикам добавился хруст. Что-то с треском повалилось и зазвенело. Это могло быть уже серьезно, и, хочешь не хочешь, надо было вставать. Ну, еще одна попытка:
– Бабкаааа!!! Черт тебя дери …..
И только легкий разряд тока в ответ.
Причиной внештатного пробуждения стало кормление скота. И загрузка высушенного помета и упаковочного картона в перколятор.
Ну как скота? Только кур и свиней. Ну как кур и свиней? «Курами и свиньями» переселенцы называли инопланетную скотину весьма условно, по привычке. Похожести там и близко не было. Если жрет все, ходит на четырех ногах и жиреет, то свинья. А если жрет все, бегает на двух ногах и несет яйца – курица.
Дети, уверенные, что дома остался один Дед, бушевали не на шутку. Катались верхом, травили свиней курами, пускали курицу к свиньям в качестве гладиатора. Чад угара и дым над куросвинарником.
Это вопрос к «Примирителю»: каким образом вышло так, что дети опасаются Бабку больше, чем Деда? Это касается только его Бабки? Или их детей, или и самого Деда? Хм. Данный вопрос волнует его уже без малого лет пятьдесят. Дед давно подозревал, что Бабкины колкие ругательства остаются для неё безнаказанными, а его, коль провинится, – так по полной программе. Несправедливо! Терзающие мысли не мешали попутно решать проблему поголовного, перемазанного скотским гуано, детского веселья.
Свиньи поели – пинками в загон. Где Бабка?
Куры
