нужно говорить на родном языке – неизменное следование этому правилу делало его основной дайн неотразимым. В Алаатире это работало как прикормка для зверья между охотничьими сезонами: эффект дайна накапливался, влияние росло, возможностей становилось все больше. Ну, а в тех краях, где приходилось бывать наездами, знание языков было катализатором дайна. Вот и здесь сработало.
Значит, Мигель не просто слышит его речь, как испанскую, а знает, что он действительно говорит на испанском.
– А если так? – спросил Заноза на итальянском, и вопросительно уставился на Мартина поверх очков, – есть разница?
– Сейчас ты говоришь по-итальянски. Интересно… я же тебя и раньше по-итальянски слышал, но знал, что это другой какой-то язык.
Мартин был озадачен. Лэа тоже. А вот Мигель – ни капли не удивился.
– Всегда так было, – прогудел он, поставив на стойку перед Мартином чашку с горячим кофе, – с испанским и французским, а может и с остальными, их я не знаю. – Перед Лэа была поставлена чашка с чаем и вазочка с горячим хрустящим печеньем. – Ана по-французски говорит, Берана по-испански, теперь и сеньор Заноза тоже. Их совсем по-другому слышно, чем вас, сеньор Халькон, или сеньору Дерин, или тех, кто на тарвудском разговаривает.
– Если сеньор, то Сплиттер. А если Заноза, то без сеньора.
– Каморриста12? – переспросил Мигель, снова улыбаясь в усы.
Это было ужасно интересно. «Сплиттер», и «каморриста» – одно и то же слово, первое на немецком, второе – на испанском. И для Мигеля оно должно было звучать одинаково. Но звучало по-разному.
– А ты разницу слышишь? – спросил Заноза у Мартина.
– Между Сплиттером и Занозой? Слышу, конечно.
– А ведь по-итальянски «каморриста» – «бандит», а не «заноза».
– У нас тут хороший переводчик, – сказал Мартин гордо. – Переводит как надо, а не как правильно.
– Хорошие микробы, – уточнила Лэа.
– Я думаю, это вмешательство демонов, – поделился мнением Мигель.
Как это ни печально, скорее всего, он был ближе всех к истине. Тарвудская глоссолалия работала бессистемно, зато максимально близко к духу, а не букве слов. Не похоже ни на микробов, ни на какую-нибудь программу-переводчик, даже с неограниченным словарным запасом. Куда больше похоже на разум.
А поскольку демоны – почти то же самое, что магия, эту тему стоило выкинуть из головы до лучших времен. Если они когда-нибудь наступят.
Оказалось, что большая часть второго этажа таверны отведена под игорный дом. Об этом рассказала Ана, старшая официантка, которой Мигель поручил проводить нового постояльца в номер. Лестница вывела в маленький зал, где, не мешая друг другу, были расставлены низкие столы, кресла и пара диванов. Здесь тоже пахло кофе, немного вином и еще откуда-то тянуло благовониями. Легкий запах, не раздражающий, но не без афродизиаков.
Ана свернула
Camorrista (исп.) – задира, драчун, забияка.
