комментарии, апеллируя к Мартину, стараясь выглядеть жертвой обстоятельств. Жертвенность ей не давалась, зато возмущение, недоумение и обида были искренними.
Достаточно, чтобы посочувствовать. Виолет дю Порслейн вырвали из всего, что было ей привычно и мило, бросили совсем в другую жизнь, ее существование сразу оказалось под угрозой, а сама она вынуждена прятаться от смертельной опасности, искать защиты у того, кто опасен не меньше, если не больше.
Заноза ей сочувствовал. Мартин – нет.
А потом Берана принесла заказ: целый поднос, заставленный бутылочками с кровью. Мартин взял себе парочку, и мисс дю Порслейн вдруг снова очень им заинтересовалась. Почти так же, как когда еще только готовилась к встрече.
Кто поймет этих женщин?
Столик Мартин выбрал правильный, хоть и не из тех, что были в центре зала, в акустической дыре. Этот стоял под лестницей на второй этаж. В густой тени у стены. На стене висел светильник, но свет не горел, и свеча на столе тоже была погашена. Темнота и уединенность – то, что нужно, чтобы поесть, не беспокоясь об окружающих. Хотя, Заноза все равно предпочел бы не пить кровь прилюдно. Независимо от того, обращают на него внимание или нет.
Он и не пил.
Мисс дю Порслейн перелила содержимое своей бутылочки в бокал. Недоверчиво понюхала. Пригубила. Ее губы скривились в капризной, но милой улыбке:
– Кровь, конечно, свежая… – пауза весьма красноречиво намекала на то, что холодная кровь любой свежести уступает живой и горячей, – Мартин, здесь так многолюдно! Я знаю, что все эти люди принадлежат вам, но вижу, что вы тоже пьете из посуды. Это их кровь? – взгляд в переполненный по вечернему времени зал. – Ваших подданных?
– В том числе, – отозвался Мартин. Занозе показалось, будто зрачки его превратились в узкие, горизонтальные щели.
Или не показалось?
В эмоциях мисс дю Порслейн смешались любопытство и страх.
– Мартин, разве вы никогда не пьете живую кровь?
– Под настроение.
– И убиваете?
– Под настроение, – повторил Мартин. – И не здесь. Все люди Тарвуда нужны мне живыми.
– Да, конечно, я понимаю. Вам нужны души, – мисс дю Порслейн глубокомысленно кивнула. – Может быть, когда мы узнаем друг друга поближе, вы поймете, что мне можно доверять, что я умею контролировать себя и пить понемногу. Вы пьете живую кровь, поэтому знаете, как невыносимо тяжело лишиться такой возможности.
– Нет, – сказал Мартин. – Я не знаю. Меня такой возможности не лишит никто.
Заноза мысленно ему поаплодировал. А потом спросил у мисс дю Порслейн разрешения закурить, и под этим предлогом чуть отодвинулся от стола, чтобы лучше видеть обоих.
Лезть в разговор не хотелось, хотелось посмотреть, понять, что делает Мартин. Что делает мисс дю Порслейн и так понятно – ищет покровителя,
