с девушкой своего сына. Ирина после этого случая перестала заходить к Андрею, когда отец был дома. Еще противнее выглядел отец когда сказал, что Ира нужна Андрею только для того, чтобы научиться постельному искусству, и любовь тут ни причем. Тогда Бурашов вспылил и ушел ночевать к другу. Отец только погоготал. А через полтора года, наблюдая переживания сына из-за Иркиной свадьбы, папаша приговаривал, что был прав и что все женщины б….
И друзья у Андрея подбирались все как на подбор, уже так же обиженные на противоположный пол, как его отец. Этот порочный круг замкнулся. О девушках все разговоры велись в подчеркнуто пошлой манере. А все почему? Да просто время изменилось и теперь, в эпоху перемен и всеобщей неустроенности, их красивые ровесницы старались повыгоднее пристроить свои достоинства, пока молоды, и выбирали ребят постарше, с материальными перспективами, или уже состоявшихся мужчин. Нормальное вроде бы желание – быть рядом с обеспеченным и надежным человеком. Ну, конечно, же, встречались и открытые романтичные девушки, которые хотели выйти замуж по большой и светлой любви, жить долго и счастливо независимо от того, сколько будет зарабатывать их избранник. Только такие девчонки чаще всего были не так привлекательны, а как раз наоборот совсем непривлекательны, застенчивы и имели строгих родителей. Все это не возбуждало.
В юности хочется то, что кажется недосягаемым. Поэтому сокурсники Бурашова и друзья, если не могли очаровать ту, которая нравилась, выбирали простую и распространенную философию, что «все бабы – в душе проститутки» и надо ими только пользоваться. Вот так и могли «поддержать» друзья Андрея, когда Ирка его бросила. Андрей держался, хотя было очень больно и однажды сорвался с подачи друзей. После пары бурных ночей с разными раскованными девушками, как-то даже полегчало на душе. Жизнь открылась с новой стороны. Бурашов даже подумал, что зря так преданно был верен своей любви и не начал раньше активно познавать все прелести свободного секса. Об Ирине он заботился, берег ее, чтобы она не забеременела. А тут никакой ответственности и ему было все-равно получила ли его девушка удовольствие. И понеслось…
А через полгода в его душе поселилась хроническая тоска. Объяснить себе ее происхождение он не мог. Вообщем-то казалось, что все самое тяжелое было позади. В учебе стало полегче, он смог подрабатывать по вечерам охранником в ресторане и не стеснять себя в средствах, как на первых курсах. Чтобы не слушать пошлости пьяного отца и жалобы матери, Андрей снял комнату в неплохой коммунальной квартире на Петроградской стороне, родители не так далеко, в районе Лиговского проспекта.
Квартира, в которую он переехал была хороша большими размерами и высокими потолками. Его комната напоминала футбольное поле. Ирка уже не занимала его сердце, появились две подружки, которые готовы были прилететь по первому зову и оказать моральную и интимную помощь.
