– появление там цветного телевизора, новых штор, полированного столика с двумя креслами, работающего холодильника с уже охлаждённой водкой из личных запасов начальства. Самое главное и пикантное – жёстко инструктировалась высокая, стройная и сексапильная медсестра – Как быть одета, как себя вести и в конце инструктажа отчаянное обещание.
– Лена… Лена… не подведи меня и я тебя тоже не забуду…
Уже в палате, оглядев все эти блага, командир дивизиона похвалил начальника и тот аж расшаркался перед пациентом. Но потом спохватился и представил медсестру Лену, смотревшую на него жадным взглядом и просчитывающую в уме – Какие выгоды от этого знакомства она могла тоже поиметь? И здесь всё было более примитивно, хотя и ярко.
До вечера подполковника хорошо промяли, провели ряд эффективных медицинских мероприятий, от которых Хончи стало гораздо легче. А вечером в палате нарисовался начальник госпиталя. Выпили, пошла «задушевная» беседа, в которой майор Семёнов, «разливаясь соловьём», прямо и откровенно высказал свою мечту. Командир дивизиона тоже не молчал и вся беседа прошла с его стороны так, где слова – Комдив, московская комиссия, командующий армией и вообще разные другие «приятные» для майора слова, так и сыпались. Но ни разу старый туркмен не прокололся.
Через четыре дня перед госпиталем нарисовался УАЗик, а капитан Гранкин в палате у командира дивизиона. Забрал собранный чемоданчик и пошёл к машине, а начальник госпиталя остался в палате, чтобы выпить «на посошок». За эти четыре дня он сумел «войти в доверие» и сейчас готовился к откровенному разговору и изложению просьбы.
А в коридоре Гранкина перехватила сексапильная медсестра Лена: – Товарищ капитан…… – глубоким, манящим и грудным контральто заворковала и закрутилась около комсомольца полка.
– Товарищ капитан, а в каком городе стоит ваша дивизия?
Гранкин, облизнулся на полуоткрытые прелести медсестры: – Дивизия стоит в Витенберге, а наш полк в Ошаце.
– Какой полк? – Вскинулась Леночка.
– Артиллерийский, мадам… – шарканул Гранкин ногой, прокручивая разные варианты в голове.
– А вы что! Не адъютант подполковника? – Упавшим голосом произнесла медсестра, понимая недалёким женским умом о накрывшихся мечтах.
– Нет, мадам, – продолжал Гранкин, плотоядно пожирая молодую женщину глазами, – я комсомолец полка, а подполковник Хончи – командир дивизиона…
Леночка разочарованно хлопала пушистыми ресницами, вспоминая, все свои усилия и телодвижения, а потом внутренним взором глянув на лопнувшие мечты, звонко и заразительно рассмеялась. На смех выглянул в коридор начальник госпиталя и на его недоумённый взгляд, медсестра ткнула сначала пальцем в Гранкина, а потом в подполковника Хончи, вышедшего в коридор.
– Он – комсомолец полка, а он командир дивизиона… – и опять засмеялась, закинув красивую головку
