любим.
– Зоя Николаевна, Зося это ведь Зоя?
– Да, это наши сестрички так малышку назвали, они знают, что когда-то я для своих подружек была тоже Зоськой. Муж и сейчас меня так называет.
– Прекрасно, если Вы не возражаете, то я буду просить мать Зоси оставить ей имя Зоя, а отчество – Николаевна, ну, а фамилия у нее есть – Ромашова.
– Нет, я не возражаю, пусть будет моей тезкой. А если ей суждено будет повторить мою судьбу, то тоже ничего страшного – ошибки бывают в жизни каждого человека, и у меня они есть, но не страшные. Я трудоголик, люблю свою работу и своих маленьких пациентов.
– Я постараюсь быстро управиться с документами. Когда мне можно будет забрать малышку?
– Через недельку приезжайте, подпишите все бумаги у Анны Ромашовой и забирайте. Мне почему-то хочется Вам верить. А сейчас – чай пить с именинным пирогом. У Зои Николаевны Ромашовой сегодня день рождения. Даже два дня рождения – два года назад она родилась, а сегодня наконец-то нашлась для нашей девочки мама.
Через две недели Василина оформила свидетельство о рождении Ромашовой Зои Николаевны. В графе «отец» записали имя Николай. Спасибо помогли подруги сделать все быстро. Но в деревню ей пришлось съездить, попросить Анюту, чтобы подписи свои поставила в нужных местах. Юлия Дмитриевна, когда услышала, что отчество у девочки Николаевна снова разгневалась, раскричалась: – Я ведь догадывалась, что это Колька-приблуда Анютке ребенка приделал. Даже к Ленке ходила, думала, что-нибудь скажет, как-то проговорится. Она-то наверняка знает, с кем Анютка ребенка прижила. Молчит, стерва, как в рот воды набрала.
– Успокойся, Юля. Отчество ничего не решает, можно любое записать. Мы вот записали «Николаевна», чтобы наша Зоенька полной тезкой была Зои Николаевны. Это врач, которая два года была ей вместо папы и мамы. И вообще, какое тебе дело от кого Анюта ребенка родила? Не хочет говорить, ну и не нужно. Главное, что у тебя есть внучка. Ты бы посмотрела, какая чудесная девочка, и на Анютку похожа
– Нужна она мне! Я одну-то чуть на ноги поставила, работала, спину не разгибала. Ты-то не знаешь, как бабе одной в деревне жить без мужика. В городе устроилась, как сыр в масле катаешься, и мужик у тебя золотой – все Линочка да Линочка. Без твоего разрешения и шаг в сторону не сделает.
– Много ты знаешь о моей жизни. И муж у меня не такой золотой, как со стороны кажется. Зачем ему шаг в сторону делать – он привык на диване лежать и на меня покрикивать. А хороший и послушный он только на людях. Так удобнее. А что это я тебе жалуюсь, ты никогда меня не понимала, не поймешь и сейчас. Разные мы с тобой люди, Юля.
– Да куда уж мне, сельской доярке, до тебя городской. Только смотри, надоест девчонка, мы ее к себе не примем. Повезешь сама в детский дом сдавать. Поняла?
– Я, Юля, все давно поняла. Ты Анюту в больнице не навестила, и внучку родившуюся живой похоронила, правда сестрица? Зосю я никогда к Вам не привезу, и сама больше не приеду. А ты, Анюта, если захочешь дочку увидеть – приезжай.
