Андрейка верил, что стоит только взять календарь и можно будет вспомнить каждый оцифрованный там и прожитый в реальности день. Нужно было всего-навсего потихоньку отталкиваться от какой-нибудь хоть чем-то знаменательной даты. По мере взросления он иногда возвращался к этой идее, но только мысленно фыркал по поводу своей наивности. Слишком уж много серых, никчёмных дней становились прожитыми. Однако всё же старался удержать в памяти события более-менее значительные, как, в общем-то, и свойственно поступать людям. Всё же лучше рассказывать, что случилось с тобой, чем травить старые анекдоты, как это делает…
– Пашка, сучонок, разыгрывает! – вдруг осенило Охоцкого. И место, гадёныш, выбрал подходящее, ведь они постоянно здесь пиво пьют, и время, когда тут встречаются, для него отнюдь не секрет. Да и неожиданному появлению Петра Константиновича не удивился, а снова начал какой-то анекдот рассказывать. – Ну, весельчак, доиграешься ты у меня!..
Хотя вряд ли… Во-первых, уже далеко не первое апреля, а очень даже конец мая, а во-вторых, не хватит у Белякова фантазии на подобное дело. Да, на розыгрыш не шибко похоже, не мог Пётр Константинович быть нанятым артистом, даже несмотря на своё подобострастное «с», которое прибавлял к словам. А если и мог, то по той же причине явно энного уровня, что вряд ли бы оказалось по карману тому, кто хотел бы его, Андрея, разыграть. Впрочем, такие шутки с ним и шутить-то некому…
Отсюда вывод: Пётр Константинович – полнейший псих! Причём – весьма предприимчивый в своей неадекватности. Непонятно, конечно, зачем оно ему надо? Но, с другой стороны, разве можно даже приблизительно догадаться, что у психов на уме? И с нормальными не всегда получается, как говорится, шва добрать, чего им от жизни надо…
Тут мысли Охоцкого приняли другое направление – а ведь какое замечательное предложение! Это же как здорово пережить, к примеру, выпускной вечер или испытать все те, пусть и наивно-возвышенные, но искренние чувства на первом свидании. А ещё лучше обрадоваться до полнейшей эйфории, узнав о рождении сына, или прошептать Марье впервые: «Я тебя люблю» – и задохнуться в поцелуе. А можно снова провести с ней первую ночь, когда наутро от счастья просто распирало… Да мало ли было дней, когда душа млела в восторге!..
– Осталось лишь убедиться, что нынешние технологии на это способны.
Андрей постарался охладить обуявший его пыл, потянулся к телефону и с удивлением отметил, что все размышления уложились точно в отведённые собеседником двадцать минут. Это попахивало какой-то отнюдь не технологичной, но явственной чертовщиной. Не хватало ещё предположить, что договор – о нём тоже шла речь в письме – Пётр Константинович предложит подписать кровью, и зловеще расхохотаться, восторгаясь своей догадливости.
Охоцкий хмыкнул – в высокие технологии верить было проще, чем в дьявола. Да и чем его душа старшего менеджера могла заинтересовать врага рода человеческого?..
Он решительно нажал кнопку вызова.
– Я рад, Андрей Александрович, что вы…
– Теперь
