почему бы тебе, действительно, не посмотреть дом?
– Вообще-то, мне никто не предлагал, – покраснела Даша.
– Как же, предложишь тебе… Ладно, об этом после. Главное вот в чем. 25 июня мама приезжает в Россию. Я подал документы на 26, – продолжил Юли.
– Какие документы?
– На бракосочетание.
– Что? – Даша вытаращила глаза. – А-а-а. А я как же? То есть… Я что, право голоса не имею?
– И что путного ты сказала бы? – тоже вспылил Юли. – К этому времени экзамены у тебя закончатся, в институте не начнутся. Какого лешего тебе ещё надо?
– А моё мнение учитывается? – кричала Даша.
– Будет учитываться после свадьбы… может быть, – тихо добавил Юли.
– Нет, вы посмотрите. Он всё решил и за себя, и за меня без моего ведома.
– Да ты сама не знаешь, чего тебе надо!
– Зато знаю, чего мне не надо: напыщенного придурка, считающего себя центром Вселенной!
– Эй, полегче на поворотах…
– А то что?
– Получишь по губам!
– Даже так?
– Вот так!
– Хорошо! – Даша резко встала и вышла в другую комнату.
Дмитрий Николаевич пытался вставить хоть слово, но куда там. Рядом обвал лавины: все сносит на своем пути.
Юли понял, зачем ушла Даша, тоже встал из-за стола, засунул руки в карманы. Желваки играли на скулах. Даша принесла коробочку с кольцом, поставила её на стол.
– Возьмите, господин командующий, – уже ровно сказала она.
– У тебя либо критические дни, либо боязнь нимфетки при виде взрослого мужика, который скоро трахнет тебя…
Звон пощёчины раздался по дому. Даша вложила в удар все силы, таящиеся в её хрупком теле. Юли закусил разбитую губу, но рук не вынул из карманов:
– Если первое, то пройдёт. Со вторым проблемнее.
Даша снова ударила по лицу, осушила руку.
– Убирайся! – прошептала она, белея от гнева и стыда.
Когда за Юли закрылась дверь, Дмитрий Николаевич поднялся из-за стола, подошёл, обнял дочь:
– Дашенька, детка, что с тобой?
– Со мной ничего, – упрямая голова никак не хотела прижиматься к отцовской груди.
– Да-ша, – прошептал на ухо отец. Он гладил её по голове. – Неразумное дитя.
Дмитрий Николаевич посмотрел на Ирину, вышедшую на крик: мучают друг друга – кто больше. Жена покачала головой.
– Ну, всё будет хорошо. Помиритесь. Тихо, тихо. Иди, ляг отдохни. – Дмитрий Николаевич отстранил от себя Дашу, вытер слёзы на её лице. – Кольцо забери.
Даша весь оставшийся день пролежала на кровати, даже ужинать не пошла. Самым ужасным было то, что он сказал правду: она боялась, страшно боялась такого сильного мужчину. Боялась, что потеряет голову.
Пока он был рядом, каждый день надоедал разговорами с отцом, раздражал своим присутствием и невниманием к ней, она только злилась. Но когда он исчез на несколько недель… Оля вон как мучается,
