не под защитой.
– Я знаю, но он меня сдерживал.
Сдерживал? В его глазах вновь бушевали страсти. Если это сейчас все выплеснется…
Чисто инстинктивно Шанель отодвинулась, когда его руки вновь протянулись к ней. Фалон заметил это, хотя и не остановился.
– Почему теперь в твоих глазах страх, хотя раньше его не было? – спросил он.
– Это не страх, просто ты чересчур пылкий, Фалон, как будто вот-вот потеряешь контроль над собой.
Он никак не мог понять, как расстегнуть кистранскую заколку, которой были скреплены ее волосы. Шанель отодвинула его руки в сторону, расстегнула заколку, и волосы рассыпались по плечам. Фалон мгновенно перебросил их вперед и, держа в руках, с изумлением смотрел на них как на чудо.
– Я не думал, – говорил он, прикладывая волосы к ее щекам, – что это может быть так прекрасно. Здесь золото очень мало ценится, но то золото, что на тебе, – настоящее сокровище.
Шанель было приятно это слышать, но чувство самосохранения все же дало о себе знать, когда Фалон за волосы подтянул ее к себе.
– Ты ведь вполне владеешь собой, да?
– Тебя успокоит, если я скажу, что никогда не терял контроль над собой?
– Я успокоюсь, когда буду уверена, что на этот раз ты впервые в жизни не сорвешься.
– Я не могу в этом поклясться, женщина. Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного.
– Чего?
Пальцы Фалона коснулись ее лица – не грубо, но и не слишком нежно.
– С первого взгляда я понял, что хочу, чтобы ты принадлежала мне.
Она не поняла.
– Но ты же можешь иметь меня.
– Только сейчас. И я несказанно благодарен тебе, что ты отдалась мне, хотя знаю, что это ненадолго. – Он взял обеими руками ее голову и приблизил к себе. – Понимаешь, я хочу иметь право владеть тобой. Я хочу, чтобы ты находилась под моей защитой, а не под защитой кого-то другого. Невыносимо, что я не могу получить тебя никаким известным мне путем.
Его пыл одновременно пугал и возбуждал ее. Все это было очень похоже на речь воина и только усиливало беспокойство Шанель.
– Это единственная проблема? – спросила она.
– Нет, – сказал он со всей серьезностью. – Как только я тебя увидел, керима, я был уже готов соединиться с тобой, так сильно меня к тебе влекло. И это влечение не уменьшилось, а увеличилось, так что я не могу быть с тобой таким ласковым и нежным, как хотел бы. Но ты не должна бояться, что я причиню тебе вред. Скорее я покину тебя сейчас, хотя ты понимаешь, что я не смогу этого сделать.
Эти слова все же не совсем ее успокоили. Одно дело, когда эмоции захлестывают мужчину обычных размеров, но Фалон к этому разряду явно не относился. Видимо, «быть ласковым и нежным», как он выразился, относилось скорее не к способу обращения с ней, а к продолжительности времени, которое он мог потратить на то, чтобы доставить женщине удовольствие. С другой стороны, что означает «причинить вред»? Убить или тяжело
