Дариор. – Узнай вы это раньше меня – ни за что бы ни рассказали.
– А историкам полицейские дела знать необязательно! – рявкнул Мортен.
– Отчего же? Мы изучаем историю, а вы её создаёте. Хотя, на мой взгляд, вы создаёте только проблемы.
Если бы не вмешался Банвиль, Мортен непременно пустил бы в ход кулаки, однако лейтенант торопливо встал между спорщиками.
– Господа, 10:15 – у нас всего пятнадцать минут! – отчаянно воскликнул он.
– Не так уж и мало, – огрызнулся Дариор, – давайте рассредоточимся по всей площади.
– Слушаюсь! – презрительно процедил Мортен и скрылся в толпе. Банвиль, ещё не поняв, кого стоит бояться больше, кивнул и торопливо последовал за комиссаром.
Теперь Дариор остался один, толкаемый со всех сторон опаздывающими пассажирами. Возможно, один из них – маньяк. Тяжело найти человека с татуировкой на руке посреди огромного вокзала. Историк спустился по ступеням на платформу и огляделся. Ничего подозрительного. Обычные будни на вокзале. Возможно, преступник уже в вагоне. А может, вовсе и не собирается уезжать, а сидит сейчас где-то в подворотне и отпиливает кому-нибудь голову столовым ножом. Чёрт! Однако никогда нельзя сдаваться. «Ладно, – подумал историк, – будь что будет». Недолго думая, он шагнул в ближайший вагон. Вместо билета – бесценное удостоверение. Наскоро оглядел пассажиров. Никого похожего.
10:28. На платформе зазвенел станционный колокол, извещавший о скором отбытии поезда. Неужели всё? Уйдёт! В отчаянии Дариор выскочил из вагона и вдруг поймал на себе чей-то взгляд. Это ощущение невозможно спутать, особенно когда взгляд такой тяжёлый и ненавидящий.
Неторопливо, словно боясь спугнуть золотую птицу, Дариор обернулся и разглядел в толпе быстро удалявшегося человека. Лица не разглядеть, но это он! Сердце забилось чаще – не только от возбуждения, но и оттого, что молодой человек неожиданно перешёл на бег. Убийца не оборачивался, но словно почувствовал кожей приближение врага и тоже сорвался с места. Дариор помнил прошлую погоню и то, чем она завершилась. Бесспорно, за маньяком не угнаться на городской улице. Но в этот раз убийца бежал прямиком в тупик – к концу перрона.
Дариор летел сломя голову, видя перед собой только спину заклятого врага. Вокруг охали и шарахались перепуганные люди. Один плюгавый итальянец даже вздумал загородить бегущим проход, но Дариор, что было силы, двинул вредителя в челюсть – и тот сразу успокоился. Откуда-то раздались заливистые полицейские свистки, и оглянувшись, Дариор увидел, что с дальнего конца платформы к нему бежит толпа ажанов. Спустя минуту ожесточённой погони маньяк сообразил, что бежит в ловушку, и, подобно шустрому койоту, нырнул в двери вагона. Дариор последовал за ним. Но почему-то в этот день все явно невзлюбили историка, и на этот раз к нему бросилась огромная, словно барибал[1], женщина. Остановилась и загородила путь. Теперь Дариор начал понимать. Похоже,
