без особого напряжения тянули свой груз на запад и вскоре село Микулино, а с ним и новая, строящаяся, крепость остались далеко позади. Постепенно скрылись из вида и небольшие, ещё не обработанные поля, исчезли высокие стройные сосны и теперь по обе стороны дороги виднелись лишь небольшие куртины берез, да редкие, мохнатые ели.
Как-то незаметно на землю спустились сумерки, и все вокруг стало менее отчетливым и прозрачным. Они постепенно сгущались и когда путники уже пересекли знакомую речку Сасынку, стало совсем темно. Затем долго ехали по ещё не просохшей, болотистой, местности в сторону Черного ручья, пока, наконец, не добрались до хорошо известного им городка. За деревянными, покрытыми мраком стенами его было тихо и это говорило о том, что и жители, и их горластые, неугомонные, собаки давно уже спят в своих теплых и уютных жилищах.
От Рябцева повернули вправо и, съехав с основной дороги, углубились в огромный и темный лес. Освещенный восходящей луной, он был тих и совершенно спокоен. Дорога то и дело петляла меж огромных, покрытых непроницаемым мраком деревьев и лошадь часто останавливалась, пытаясь отыскать её, в этой холодной, и совершенно непроглядной для животного, темноте. Иногда повозка пересекала небольшие травяные поляны и тогда на дороге немного светлело. С движущихся саней можно было уже заметить, как отражается ночная луна в широких и многочисленных лужах, постоянно встречающихся на этом нелегком и далеко не безопасном пути. Затем эти золотистые блики луны вновь куда-то исчезали, и вновь, как и прежде, по краям дороги тянулся мрачный и совершенно недоступный для лунного света лес.
– К полуночи и до нашего села доберемся. Жить будешь в доме старосты. Так ему будет спокойнее, – наконец, прервал молчание Глеб. – У меня изба небольшая, да и мало ли что люди подумают.
– Пусть твои сельчане думают все, что хотят, но я буду жить именно в твоем доме. Так и передай своему старосте, а точнее его сыну, что плетется сейчас вслед за нами по этой узкой, грязной и, к тому же совершенно непригодной для поездок дороге. И, пожалуйста, не спорь мной, – произнесла Зоряна.
– Я и не спорю, – ответил юноша и отчего-то на душе его стало спокойно. – Сама сказала, что желание княжеской служанки для нас, простых людей, равнозначно приказу воеводы, а с воеводой кто же будет спорить!
– Вот и я о том же, – согласилась девушка и оба на некоторое время замолчали. В ночной тишине теперь слышался лишь скрип санных полозьев, но вскоре и он постепенно стих. Над погруженной во мрак дорогой вновь, как и прежде повисла, чуткая, безмолвная, тишина.
Глава 7. В доме гончара
Желтая луна одиноко висела над притихшим Журавлиным озером и также одиноко отражалась в его спокойной и прохладной воде. Погруженный в безмолвные сумерки, огромный ночной водоем теперь был похож на широкое серебряное блюдо, оставленное кем-то неизвестным в этой немноголюдной и лесистой местности. Ни всплеска, ни звука не раздавалось в этот час над его неподвижной, зеркальной, поверхностью.
Глеб
