от злого мира за ее хрупкой спиной. Вот почему он видит и слышит эту женщину. Память сохранила яркий образ самого дорогого человека, который слишком рано покинул его…
Страх по-прежнему скользкой змеей опутывал его сердце и коварно нашептывал, что любимые умирают… Под грузом дневных забот тяжелые мысли отступали, но по ночам… По ночам змея обвивалась вокруг него, сдавливала тугими кольцами, и шептала о том, что он потерял, и что еще может потерять. Порою страх становился таким сильным, что Роман долго не мог уснуть.
«Я должен отпустить ее. Она умерла, и с этим надо смириться!» – подумал Роман и нахмурился, пытаясь разглядеть в предрассветных сумерках женский силуэт.
Но там никого не было.
***
Он с трудом дождался утра. Когда увидел из окна выезжающую со двора машину, почувствовал, как по жилам разливается приятное тепло. Один день свободы. Сутки без боли и унижений. Он должен поговорить с Маргаритой и рассказать о своих чувствах.
От стены до стены шесть шагов. Сердцу в груди стало невыносимо тесно. Шесть шагов. Туда-сюда, туда-сюда.
– Маргарита, нам надо поговорить.
Такая простая фраза. Но сказать невероятно тяжело. Сейчас, когда она спустится… Он посмотрит в ее глаза, увидит в них самое дно ее души. Произнесет прогорклые слова. Но что она ответит?
От стены до стены шесть шагов. Шесть скрипучих ступенек. Бесконечных.
Спустился вниз и начал ходить из угла в угол.
Раз, два, три…
Спиной ощутил ее взгляд. Почти интуитивно уловил легкие шаги. Медленно повернулся.
Маргарита уже стояла посреди гостиной, задумчиво печальная и запретно притягательная… Наверное, и вправду ни о чем не догадывается. Представить не может, что его привязанность к ней так пугающе сильна, что выкручивает позвоночник. Жадно очертил взглядом ее красивое лицо, изгиб молочной шеи и ключицу с беззащитной ямкой. Почувствовал, как перехватило дыхание.
– Маргарита…
Его горло дрогнуло, сдерживая слова.
Неуемный ветер так и завывал за окном, выворачивая душу наизнанку. От стены до стены шесть шагов. Она следила взглядом за тем, как он нервно ходит из угла в угол. Но Роман не мог остановиться.
– Мне тяжело сдерживать это внутри себя, Марго, – признался он и, наконец, замер у дальней стены. Злые глаза деда презрительно глядели на него с полотна картины. – Я должен сказать тебе…
– Что случилось?
Голос по-прежнему тихий, спокойный. С легкими нотками недоумения. Но это ее «что случилось» как раскаленное острие ножа. Вошло в самое сердце и причинило сильную боль. Она должна знать, какое сильное чувство сжигает его изнутри. Пришло время во всем признаться.
– Давай присядем.
Шесть шагов. От стены до стены. До нее. Шесть шагов, которые казались просто бесконечными. Роман с трудом преодолел расстояние между ними, опустился на диван, скрестил руки на груди. Маргарита села рядом. Она сейчас была так
