голове.
Шелли сидела на пассажирском сиденье, обхватив себя руками, и безучастно смотрела в окно.
– Вы часто занимаетесь такими делами?
– Время от времени. Уже пару лет, – отозвался Джон.
– А с чего все началось?
– Случай, точнее – череда случайностей: один жмурик, другой, наркотики… Долгая история. В общем, теперь у нас бывают видения. За мной, например, ходит мертвая кошка и просит ее покормить. А однажды я купил гамбургер, и он на меня замычал… Помнишь, Дейв?
Я хмыкнул, но ничего не ответил.
Он не мычал, Джон. Он вопил.
Шелли, похоже, его уже не слушала.
– Я называю это «синдромом Данте», – продолжал Джон.
В жизни не слышал от него этого выражения.
– Мы с Дейвом заглянули в ад, и оказалось, что он здесь – вокруг и внутри нас. В этом отношении он похож на микробов, которые кишмя кишат в наших легких, венах, внутренностях… Ой, смотрите! Сова!
Мы посмотрели в окно – сова как сова.
– Так вот, мы выручили пару человек и постепенно создали себе репутацию, – встрял я.
Пожалуй, этих сведений будет достаточно. Кроме того, мне не хотелось, чтобы Джон рассказывал Шелли о том, как сожрал свой кричащий гамбургер – целиком, до последнего кусочка.
Для начала мы заехали ко мне за снаряжением. Не выключая двигатель, я вышел из машины и направился к ветхому сараю, стоявшему за домом. Я отпер висячий замок, шагнул в темноту и осветил полки фонариком.
Винни-Пух с засохшими пятнами крови вокруг глаз.
Чучело барсуконды (гибрида барсука и анаконды) на подставке.
Большая стеклянная банка с помутневшим от времени формалином, в котором плавает шестидюймовый комок тараканов, похожий на кулак.
Я взял факел, который Джон украл из ресторана, оформленного «под средние века». Затем снял с полки пластиковую бутылку, заполненную густой зеленой жидкостью. От одного прикосновения жидкость стала кроваво-красной, и поэтому я поставил бутылку на место, прихватив вместо нее «гетто-бластер», винтажный кассетник 1987-го года.
Зайдя в дом, я позвал Молли, вытащил из кухонного шкафа небольшой пластиковый контейнер, отсыпал пригоршню розовых упругих штучек, похожих на ластики, и выскочил за дверь. Собака бежала за мной по пятам.
Шелли жила в обычном деревенском двухэтажном доме, стоявшем на крошечном островке необработанной земли посреди бескрайних кукурузных полей. Черные ставни резко выделялись на фоне белых стен. Мы прошли мимо почтового ящика в виде коровы и увидели на входной двери самодельную табличку: «Морриссон: построено в 1962 г.». Остановившись у входа, мы с Джоном принялись спорить о том, должно ли там стоять двоеточие или тире.
Да, да, знаю. Будь у меня хоть капля ума, я бы удирал оттуда без оглядки.
Джон взошел на крыльцо, толкнул дверь и отскочил в сторону, а я порылся в кармане и вытащил одну из розовых штучек
