Завтра с утра.
– Поедем, – согласился Нуйкин, хотя мало что понял. Он помнил: Антонина Степановна – бывшая соседка Евграфовых. Но, насколько он знал, она умерла.
– В Пансионат? На кладбище? – на всякий случай спросил он.
– На какое кладбище?! – раздраженно проговорила Екатерина Марковна. – Антонина Степановна жива.
– Но ты сама говорила…
– Да, говорила. Да, считала, она мертвая. Но оказалось, она жива. Больше того – Евграфов все время ездил к ней. Я всегда думала, что он выжил ее из квартиры. Что он загнал ее в гроб. И вдруг такая тарабарщина…
– Да, ваш Евграфов, – вставил слово Сережа, – любопытный орешек.
– Любопытный?! – полыхнула гневом Екатерина Марковна.
– Любопытный в том смысле, – пояснил Сережа, – что всегда может выкинуть что-нибудь неожиданное.
– Да вы-то откуда знаете?!
– Вы сами рассказывали.
– Так уж много я вам рассказывала! – Екатерина Марковна впервые, пожалуй, разговаривала с Сережей так резко, если не грубо. Да и с Семеном Семеновичем никогда не говорила с таким раздражением.
– Кстати, у меня к вам маленькая просьба, – улыбнулся Сережа. – А то вдруг вы вконец на меня рассердитесь и выгоните из дома.
Екатерина Марковна взглянула на Сережу внимательно, напряженно. И вдруг подумала: Господи, ну они-то тут при чем? При чем Сережа? Семен Семенович? Разве они виноваты в чем-нибудь? Что это я на них? За что? Вот глупая баба… дура… ведь жалеть буду потом, каяться».
Сережа не улыбался теперь, смотрел на Екатерину Марковну тоже серьезно, внимательно.
– Простите, – виновато проговорила Екатерина Марковна, – простите, Сережа. И ты, Семен, прости. Это у меня что-то с нервами.
– Ну, что вы, о чем вы говорите, – сказал Сережа. – Все совершенно понятно, и нам не за что обижаться на вас. Правда, Семен?
– Правда, – кивнул Нуйкин.
– А просьба у меня к вам такая. Только не сочтите ее за грубость… Помните, вы однажды рассказывали мне, что ваш муж оставил конверт, на котором написано: «На случай моей смерти – распечатать». Вы его распечатали?
– Да, распечатали. – Екатерина Марковна переглянулась с Семеном Семеновичем.
– Что вы переглядываетесь? Я что-нибудь не так сказал?
– Нет, нет, ничего, – проговорила Екатерина Марковна.
– Если нельзя – то нельзя. А если можно – то не скажете ли, что он написал там?
– Да вам-то зачем?
– Мне нужно. Но если нельзя – я не настаиваю.
– Да ничего там нет. Так, глупости какие-то…
– Неужто ничего? Совсем ничего?
– Ничего.
– Не понимаю, – пожал плечами Сережа.
– А, да что там понимать! – махнула рукой Екатерина Марковна. – Семен, покажи Сереже конверт.
– Катя, стоит ли? – смутился Нуйкин.
– Раз просит – покажи. Пусть убедится, каким был
