сперва на мою фамилию, а затем – на большой палец своей левой руки, который он зачем-то начал сгибать и разгибать, словно проверяя сустав.
– Ты ведь гречанка, да?
Его внимание настолько рассеяно, что я теряюсь. За все это время он ни разу не взглянул мне в глаза. Поэтому заученно повторяю: у меня отец – грек, а мать – англичанка, и родилась я в Великобритании.
– Греция меньше Испании, но не способна платить по счетам. Мечта умерла.
Я спросила, что он имеет в виду – экономику? Да, говорит, сейчас он учится в магистратуре на философском факультете Гренадского университета, но считает, что ему повезло устроиться на лето в пляжный медпункт. Если к моменту окончания им университета в нашем «Кофе-хаусе» будут вакансии, он отправится в Лондон. А к чему относилось «мечта умерла», он и сам не знает, у него лично другое кредо. Наверное, где-то вычитал – и фраза прилипла. На самом деле он не считает, что мечта умерла. Прежде всего, чья мечта? Единственная знаменитая мечта, которая ему вспоминается, – из речи Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта», но обычно, когда говорится «мечта умерла», подразумевается, что нечто зародилось, а теперь оборвалось. Только мечтателю решать, умерла его мечта или нет, и больше никому.
А потом студент неожиданно выдал целую фразу по-гречески и выразил показное удивление, когда я сказала, что не понимаю.
Постоянный источник неловкости: ношу фамилию Папастергиадис, а на родном языке отца не говорю.
– У меня мама – англичанка.
– Это понятно, – ответил он на своем безупречном английском. – Я в Греции всего раз был, в Скиатосе, но все же по верхам понахватался.
Как будто хотел слегка меня уколоть за отмежевание от всего греческого. Отец бросил нас с мамой, когда мне было пять лет, а поскольку мама – англичанка, говорит она со мной в основном по-английски. Да и вообще, его-то каким боком это касается? Пусть бы лучше ожог мой лечил.
– Видел вас с мамой на площади.
– Возможно.
– Она не ходит?
– Иногда Роза двигается нормально, а иногда нет.
– Роза – это твоя мать?
– Да.
– Зовешь ее по имени?
– Да.
– А мамой не называешь?
– Нет.
Вибрация маленького холодильника в углу медпункта заставляла предположить нечто мертвое, стылое, но дрожащее. Первой мыслью было: нет ли там случайно бутылок с водой. Agua con gas, agua sin gas[1]. У меня навязчивая идея: как бы научиться приносить матери более правильную воду.
Студент взглянул на часы.
– По инструкции, человек, обратившийся по поводу укуса медузы, должен пробыть здесь не менее пяти минут. Нужно удостовериться, что ему не угрожает сердечный приступ или какая-нибудь другая напасть.
Он снова указал на графу «род занятий», которую я так и не заполнила.
Вероятно,
Вода с газом, вода без газа (
