соседку до каталки и уложила на нее. Елена едва слышно пролепетала:
– Воды!
Сразу после этого ее глаза закатились.
– Да принесите же воды! – рявкнула Надежда.
Долговязый санитар Леонид наконец опомнился, подскочил к Елене и хлопнул ее по щеке. Голова Елены безвольно перекатилась на другую сторону.
– Отвали! – оттолкнула его Надежда. – Я сказала – воды, а ты ее по щекам лупишь! А сам этими руками покойников щупаешь, так, может, у тебя там миллион микробов!
– Зря вы это! – обиделся Леонид. – У нас здесь с микробами строго, у нас всюду формалин и прочие антисеми… антисептики. У нас ни один микроб не проберется! Как говорится, они не пройдут! А может, ей вот этого дать? – И в его руке появился заветный пузырек, из которого он сам недавно пил.
– Да ты вообще соображаешь, что говоришь? – прикрикнула на него Надежда. – От этой твоей гадости она точно загнется! Должна же у вас где-то вода быть?
Она оглянулась в поисках второго санитара, надеясь получить от него более разумный совет, но того и след простыл. Причем что-то подсказывало Надежде, что он ушел не за водой для Елены.
– Да что тут у вас творится? – воскликнула Надежда. – Простой воды не допросишься!
– Ну почему не допросишься? – обиделся Леонид. – Вода есть в сестринской, это вот за этой дверью, по коридору и налево… или нет, направо…
– Так принеси!
– А мне некогда! Мне с живыми работать не положено, меня только к покойникам допускают. И вообще, меня заведующий ищет! – и с этими словами Леонид исчез за другой дверью.
Надежда вздохнула, покосилась на Елену и подошла к той двери, на которую ей указал санитар.
За этой дверью действительно оказался коридор, но, пройдя по нему направо, Надежда наткнулась на другую дверь, неплотно прикрытую. Она толкнула ее, выглянула и поняла, что дверь выходит на улицу, точнее, на площадку перед моргом.
В двух шагах от двери курил мрачный мужчина, чуть дальше толпились те люди, которых Надежда видела, подходя к моргу, среди них выделялась худая высокая женщина. Надежда торопливо захлопнула дверь и вернулась в коридор.
Пройдя еще несколько шагов в обратном направлении, она оказалась в большой пустой комнате со свежеокрашенными стенами, разгороженной пополам плотной полупрозрачной пластиковой занавеской. Надежда хотела уже пойти назад, как вдруг услышала доносящиеся из-за занавески голоса.
Она подошла ближе, собираясь отдернуть занавеску и спросить, как найти сестринскую, но что-то ее остановило.
Она прислушалась.
– Что там у тебя творится? – пророкотал низкий, уверенный голос. – Что за дурдом? Кто это в мертвецкой ошивается? Ты знаешь, нам сейчас посторонние никак не нужны!
– Да женщины какие-то пришли на опознание… – прозвучал второй голос, который Надежда узнала – это был противный, блеющий голосок санитара
