повернул дверную ручку. От пара воздух в ванной был густым, теплым и влажным. Сквозь клубы мы увидели маму: она с закрытыми глазами лежала в ванне, почти наполовину погрузив лицо в воду. Я ошарашенно смотрел, как в такт редкому дыханию на поверхности появлялись и исчезали ее маленькие округлые груди, а каштановые волосы, плавно покачиваясь, охватывали ее шею, похожие на водоросли в морской глуби.
– Мама! – воскликнула Хильди и что было сил толкнула ее в плечо.
От толчка мамино лицо на мгновение целиком погрузилось под воду. Вода попала в нос, она закашлялась и распахнула глаза. Я бросился к ванне и помог ей сесть.
– Мама, проснись же! – умолял ее я.
Мама что-то невнятно пробормотала в ответ.
– Вылезай! – сказал я и схватил маму за руки. Меня поразило, какие они у нее холодные.
Стараясь не смотреть на ее обнаженное тело, я поставил маму на ноги.
– Давай полотенце!
Хильди накинула полотенце маме на плечи. Вытирая ее, мы залили пол водой и вымокли сами. Мама так до конца и не проснулась, но мы сумели надеть на нее халат и вывести в коридор – ее при этом шатало из сторону в сторону, как сомнамбулу. В конце концов мы уложили маму в кровать и накрыли одеялом. При виде сморщенных от воды кончиков ее пальцев я вспомнил лягушек в банках с формальдегидом, стоявших на полках в кабинете биологии у нас в школе.
Как только мама закрыла глаза и вроде бы начала засыпать, хлопнула входная дверь. Это пришел из галереи отец.
– Есть кто дома? – громко спросил он.
Мы с Хильди поспешили к нему.
– Что такое? Почему вы мокрые?
Хильди заплакала, а я объяснил, что мама уснула в ванне, и мы ее оттуда вытаскивали.
– Verdammt[27], – пробормотал он себе под нос и торопливо скрылся за дверью их с мамой спальни.
Через несколько минут отец пришел к нам на кухню.
– Хильдегард, сделай маме чаю. А ты, Карл, иди со мной.
Он отвел меня в свой примыкавший к гостиной кабинет. Открыл портфель, расстегнул молнию на потайном отделении и извлек оттуда сверток, упакованный в оберточную бумагу и перевязанный бечевкой.
– Я должен был кое-кому это сегодня вечером отнести. Но мне надо быть с мамой, поэтому вместо меня отнесешь ты.
Графиня
Никогда раньше отец мне таких поручений не давал.
Каждую неделю они с мамой печатали что-то для частных клиентов на станке в подвале галереи. Что именно, от нас с Хильди тщательно скрывали, но я понимал, что к продаже произведений искусства это что-то не имеет ни малейшего отношения. Завернув отпечатанные материалы в упаковочную бумагу, они развозили их заказчикам. Что это были за заказчики, я не знал. На случай назойливого внимания со стороны полицейских отец прятал свертки с заказами в потайном, застегнутом на молнию отделении портфеля, а мама – на самом дне хозяйственной сумки под фруктами и коробками с печеньем.
Проклятие
