время, и вдруг Сергей Петрович предстал передо мной помолодевший, повеселевший, одетый с «не нашей» строгой элегантностью – в сером костюме, красивой рубашке с галстуком «Надюша приодела», – смущённо улыбаясь, сказал Сергей Петрович.
Мы нашли маленькое тихое кафе, удобное для беседы, и просидели часа три. «Начну с того, – говорил Сергей Петрович, – что я совсем не узнал Надюшу. В моей памяти она навсегда осталась подростком А здесь – гранд-дама… но улыбка, глаза – всё те же. Мы долго плакали, обняв друг друга Тогда, в апреле сорок пятого, когда мы потерялись, от разорвавшегося рядом снаряда Надю контузило. Она потеряла сознание и сама не поняла, как оказалась в госпитале в другой стране – во Франции. Её выходили. Позже она, как и другие, пыталась вернуться домой. Слушала радио, рассказы очевидцев и узнавала, что всех, кто по репатриации возвращался на родину, обвиняли в измене и судили, приговаривая к ссылке на 10 лет. По пересечении границы сажали в зарешёченные “телячьи” вагоны и отправляли в лагерь, в Сибирь; документы отбирали; в редких случаях кому-то чудом удавалось остаться незамеченным для НКВД. Но самое страшное – преследовали и родственников, живших в России, чего все боялись больше всего. Так люди становились невозвращенцами, эмигрантами, вынужденно покинувшими родину. Они начинали испытывать непонятное чувство вины – в чём же она была, их вина? – и страх, который вырывался на свободу ночью, страх за себя, за родных, за будущее. Научились жить осторожно, с оглядкой, не гнушаясь никакой работы. Образовался некий маленький союз друзей по несчастью, объединённых памятью о прошлом и мечтой когда-нибудь вернуться домой. Культ прошлого становился их страстью, но они доживали свой век в Париже, на чужбине, которая так и не стала их родиной. Каждое воскресенье шли на слркбу в православный храм и неистово молились…
Православная часовня (на переднем плане) и церковь Успения Пресвятой Богородицы на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа под Парижем, в которой отпевали многих наших соотечественников, чьи имена вошли в историю
Но Надюше всё-таки повезло. Она встретила во Франции свою любовь, вышла замуж за француза, приличного работящего человека, благодаря ему у сестры появился свой дом. Сначала они с мужем едва сводили концы с концами, а потом дела пошли в гору. Муж оказался одержимым манией строительства, всё строил и перестраивал… Наконец остановились и открыли маленькое кафе, Надюша придумала название – “Катерина”, в честь мамы. В кафе потянулись русские, здесь встречались, общались… Жили как одна семья».
«У Нади, – продолжал Сергей Петрович, – обнаружился особый дар дружелюбия, душевного общения с людьми, умения располагать их к себе. Возможно, поэтому ей удалось под парижским небом создать подобие родины. А её кулинарное искусство помогло представить русскую кухню как часть национальной культуры. Кафе полюбили и французы, приходили специально отведать щей из квашеной капусты, похлёбки старорусской, окрошки, пирогов и других
