моей потрясающей картине? Откуда у тебя такая информация?
– Ниоткуда. Но я тебя знаю. Когда я получила прошлым летом из Испании твои открытки с таинственными намеками на большой новый замысел, я поняла, что речь идет о фильме и что ты боишься сглазить проект рассказом о нем. Но сейчас, когда я увидела все это… – Она махнула рукой. – Расскажи мне о нем.
Он посмотрел на дочь. На сей раз без улыбки.
– Лучше ты расскажи мне что-нибудь. Надеюсь, ты осталась самой стойкой и жизнерадостной девушкой на свете. Тебе предстоит увидеть, что здесь многое изменилось, и…
– Мы вместе, – сказала она. – Все прочее не имеет значения. Скажи мне – это фильм или спектакль? Я смогу работать с тобой? Я согласна играть роль без слов, печатать, выполнять мелкие поручения…
– Дженюари, тебе не приходило в голову, что в жизни есть вещи поважнее театра и общения с отцом?
– Назови.
– Ну, ты можешь встретить приличного молодого человека, выйти замуж, сделать меня счастливым дедушкой…
Она рассмеялась:
– Это произойдет не скоро. Слушай, возле тебя сидит девушка, которая целых три года заново училась ходить и говорить.
Она подняла руку и нежно коснулась его лица.
– О, Майк…
Дженюари счастливо вздохнула:
– Я хочу вместе с тобой заниматься тем, о чем мы всегда мечтали.
– Иногда наши мечты меняются. Или мы меняем их.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Тебе известно, что я был в Испании, – медленно произнес он. – Но моя поездка не связана с кино.
– Телесериал, – сказала она. – Я угадала?
Он посмотрел в окно, взвешивая слова.
– Я совершил несколько правильных шагов в моей жизни. Мой последний поступок – самый верный из всех. У меня есть для тебя сюрприз. Сегодня вечером ты…
Она перебила отца:
– О, Майк, пожалуйста, обойдемся сегодня без сюрпризов. Мы двое и шампанское. Если бы ты знал, сколько месяцев я мечтала оказаться в нашем люксе в «Плазе» с видом на парк, где находится моя горка желаний…
– Тебя устроит «Пьер»?
– Что случилось с «Плазой»?
– Мэр Линдси отдал ее бездомным.
Она улыбнулась, но он заметил разочарование в глазах Дженюари.
– Вид почти тот же, – быстро добавил Майк. – Но, боюсь, тебе придется забыть о горке желаний. Ее захватили пьяницы и наркоманы. Вместе с собаками, устроившими там туалет. Теперь у всех тут большие псы. Их держат для безопасности.
Он почувствовал, что разболтался. Умолкнув, посмотрел на темнеющий горизонт, на городской пейзаж, затянутый смогом и привлекательный своей хаотичностью. В маленьких прямоугольных окнах появлялся свет. Нью-йоркский вечер.
Вскоре линия горизонта скрылась. На Шестидесятой улице Майк обратился к водителю:
– Остановитесь у табачного магазина
