или иной раз заходил с новой подружкой в Охотничий зал гостиницы «Таллинн» отобедать на эти талоны.
Кончилось все тем, что доктор Коок терпеть меня больше не смог. Поставил мне по анатомии двойку, после чего на втором курсе меня исключили.
Минуло немного времени, как пришла повестка в армию. Я со спокойной совестью пошел в военкомат. Первым делом меня направили на медкомиссию. Там все прошло гладко. Я даже поленился симулировать какую-нибудь болезнь. Был там вместе с какими-то панками и певцами. Они были настолько немощными, что вот-вот помрут. Иx отправили в военный госпиталь для дополнительной проверки. Ну а меня направили в кабинет, где находились военный комиссар района в звании подполковника и двое каких-то громил в штатском.
– Лийнат, вы ведь спортсмен? Крупный, сильный мужчина. Не хочется послужить в спецназе?
– Нет, – вырвалось у меня без раздумий. – Боюсь самолетов и парашютов.
Сказал скороговоркой, чтобы никто не успел начать меня уговаривать. В тот миг я не лгал.
– Так ведь спецназ не только парашютами занимается, – заметил один из громил на русском языке и представился: – Капитан третьего ранга Петров. А это мой коллега, капитан-лейтенант Караваев, тоже мастер спорта по плаванию.
Последний кивнул мне.
– Мы предлагаем вам службу по вашей специальности пловца. Вы ведь тоже мастер спорта? Приглашаем вас на базу Черноморского флота в Одессе. Сможете каждый день тренироваться, получите хорошую выучку и какую-нибудь гражданскую специальность тоже. А также сможете участвовать в составе нашего спортклуба на всесоюзных чемпионатах. Кстати, а вы комсомолец?
– Не хочу на три года уезжать далеко от дома. У меня здесь невеста, мы собирались следующим летом пожениться, – теперь я уже врал, не моргнув и глазом.
– Ну, молодой человек, жениться всегда успеется, но вам ведь еще надо тренироваться и выступать на соревнованиях; семейная жизнь, она же никуда не денется. Так вы комсомолец или нет? У нас в части все комсомольцы.
Чего он пристал со своим комсомолом, конечно, я комсомолец. 90% выпускников школы были комсомольцами. Он что, этого не знает? Или ему там, в России, понаговорили, что в Эстонии одни лесные братья?
Обмен репликами продолжался почти полчаса. В конце концов, я попросил дать мне время на обдумывание.
– Хорошо, – сказал капитан-лейтенант. – Выйдите в коридор и решайте.
Сказал, словно монах в «Последней реликвии»: «Вы подумайте еще…»
Я стал лихорадочно соображать, как быть дальше. Вышел на улицу Уус, остановился у дверей военкомата, достал пачку сигарет «Таллинн» и задумался. Во флот… и на три года?.. В то же время я знал, а мне тогда было девятнадцать, что мой образ жизни нуждается в корректировке.
– Ладно, – сказал я после возвращения в кабинет, – поглядим, что там в Одессе творится.
Так началась моя одесская карьера
