не хочу есть, – тихо ответила она.
– Тогда ладно. Рад был познакомиться, Мартин.
Бишоп встал, чтобы на прощанье пожать ему руку, но Дэвид уже отвернулся, направившись на кухню за новой порцией пива. У него появился хороший повод выпить. Насколько он мог судить, ему только что удалось продемонстрировать супруге, что парень, с которым она сидела рядом, является опасным демагогом. Или на самом деле он все-таки не дал ей этого понять?
Вряд ли, сообразил он в конце концов. Но ему потребовалось время, чтобы понять, как беспомощно прозвучали его аргументы. Они с Биллом оказались рядом с Эми и Нассером, художниками, которые участвовали в разработке веб-сайтов. Эта работа, жаловались они, постепенно выходит из моды. Все четверо прислонились к большому валуну, испещренному следами от потушенных сигарет, и, потягивая пиво, наблюдали за детьми. Кругом на траве валялись леденцы из распотрошенной пиньяты, но вместо того, чтобы запихнуть сласти в рот, дети гонялись друг за другом, втаптывая их в землю.
– Смотрите, как легко они сошлись, – сказал Феррис.
– Ничего, – заметила Эми. – Пройдет несколько лет, и они будут драться за зеленый сойлент[10].
Дэвид размышлял совсем о другом. Ему понадобилась еще порция пива – да не одна, а даже три, – чтобы проанализировать беседу с Бишопом и понять, что он неверно воспринял ситуацию. Никого не интересовало, что он должен был сказать. Бородатые андроиды из Вильямсбурга вообще не слушали: для них это был никто. Писатель вспомнил лицо Ингрид, когда она холодно сказала, что не хочет есть. И тогда он вдруг понял одну истину: он добился лишь того, что унизил себя.
– Тот парень, – резко произнес он, – ну, этот Мартин. Что за чушь – считать, что умение спорить может подменить фактическое мышление!
– Читал статью в «Роллинг Стоун»? – спросил Нассер.
– Так, пробежал…
– Прочти повнимательнее.
– А стоит ли?
– Он некоторое время жил в Берлине.
– Одновременно с тобой, – кивая, добавил Билл.
– Ты ведь был там? – продолжал Нассер. – Тогда тебе и в самом деле стоило это прочитать. Бишоп сошелся кое с кем из левых радикалов.
– Что еще за левые радикалы? – не понял Паркер.
– У них такое название… В честь… – задумавшись, художник почесал затылок.
На помощь попыталась прийти Эми:
– Ты знаешь. В честь одной старой немецкой коммунистки.
Встрепенувшись, Дэвид впился в них взглядом:
– «Роза Люксембург коммандо»?
– Вот именно.
– Господи Иисусе! – проговорил писатель. – Идиоты, которые сами себя взорвали. И меня заодно чуть не прикончили.
– В самом деле? – внезапно заинтересовавшись, спросила Эми.
Когда Дэвид вспомнил о том случае, ему сразу стало нехорошо.
– Они планировали взорвать главный вокзал. – Он сделал большой
Субстанция, которой в условиях острейшего продовольственного кризиса питаются люди в одноименном антиутопическом фильме Р. Флейшнера (1973).
