часто вступают в конфликт. Из-за этого партнерство родителей с учителем зашло в тупик. Преподавание превратилось в перетягивание каната: родители хотят, чтобы учителя заставляли детей все серьезнее работать, однако отвергают серьезные занятия как «слишком сложные» или «слишком фрустрирующие» для своих отпрысков. Родители вправе защищать самооценку своих детей, но слишком часто родительский гнев выбирает мишенью учителя.
Я постаралась найти лучший способ поддержать родителей в их усилиях любить и беречь своих детей и научить родителей немного отойти на задний план, предоставить своим чадам безопасное пространство для падения, особенно при переходе из начальных классов в средние. Этот момент – лучшее время для неудач, даже для тех ребят, которые до сих пор со всем справлялись. Сочетание нескольких источников стресса – пубертата, выросших академических ожиданий и нагрузки – идеальная почва для неудач. От того, как родители, учителя и ученики поработают вместе над преодолением неизбежных падений, в огромной степени зависит будущий успех ребят в старших классах школы, университете и дальнейшей жизни.
Так что же делать? Чтобы помочь детям получить от образования как можно больше, родители должны выпускать поводья из своих рук и сосредотачиваться на трех целях: предоставить возможности для неудач, искать способы учиться на ошибках и строить здоровые отношения между семьей и школой. В следующих главах я объясню каждую из этих целей подробнее и опишу стратегии для их достижения.
В тот день, когда я наконец осознала свою склонность к гиперопеке, я исполнилась решимости что-то изменить у себя дома, с собственными детьми. Требовалось немедленно совершить какой-то символический жест, и я сразу поняла, с чего начать. Мой младший сын, в тот момент третьеклассник, все еще не умел завязывать шнурки. Эту проблему я списывала на изобретателей липучек, а также на вкус своего сына, который предпочитал легко надевающуюся обувь, но в глубине души я знала, что это мое упущение. Когда я заговаривала с ним об этом, он пугался, несмотря на мой бодрый зачин: «Как здорово было бы нам вместе разобраться с этими шнурками!» Он терялся из-за моих указаний, я терялась из-за его беспомощности, и все предприятие заканчивалось раздражением и слезами. Слезами! Из-за шнурков! Когда я всерьез задумалась об источнике проблемы со шнурками, я поняла, что причина – в чувстве фрустрации и беспомощности, возникшем по моей вине, а не по его. Я же сына этому и научила.
Каждый раз, когда я завязывала ему шнурки вместо того, чтобы научить его делать это самостоятельно, я подкрепляла в нем убеждение, что эта задача для него слишком сложна. В конце концов мы оба начали сомневаться, получится ли у него вообще. Однажды перед уроками, когда он забыл свои кроссовки на липучке у друга и вынужден был надеть запасную обувь со шнурками, он сказал, что лучше пойдет в резиновых сапогах, чем попытается завязать шнурки. Его даже не волновало, что из-за резиновых сапог ему придется
