Ангелина.
В какой-то момент некромант поднял руку и протянул её к птице. Вот теперь уплотнившиеся струнки стали заметны. Струны свернулись вокруг соловья, сжимая в невидимый кулак. Птица забилась на ветке, а потом плавно проплыла к протянутой руке.
– Что они хотят? – спросил тот же любопытный офицер.
– А я знаю? – огрызнулась моя помощница, словно вопрос был адресован именно ей.
Пальцы некроманта сжали птаху. Струнки задрожали и стали, всё ускоряя колебания, быстро проходить через тельце, а потом застыли размазанной стоячей волной, как гудящая гитарная струна после удара по ней пальцев музыканта.
– Он сканирует её, – произнесла Ангелина, – как томограф какой-то.
– Поясни, – попросил я, не отрывая глаз от зрелища.
– А что тут непонятного? Щупает изнутри.
Потом всё прекратилось, и некромант поднял руки с зажатой в них птицей, несколько секунд посмотрел на неё, а потом стиснул пальцы. В траву упало обезглавленное тельце.
– Зачем?! – прокричала Света, – чем она ему помешала?
Я тоже стиснул зубы. Птичку было действительно жалко.
Все посмотрели, как некромант раскрыл ладонь, на которой лежала окровавленная голова. Голова сразу вспыхнула белым пламенем, к тому же что-то создавало вокруг ладони мутное облачко помех, шипящих как ненастроенный телевизор.
Испарились перья. Исчезла кожа и мясо. Растаяли кости. Остался мозг, но и тот полыхал раскалённым добела куском металла, сжимаясь в прозрачную икринку размером с вишнёвую косточку. Мужчина прикрыл ладонь ладонью, а потом резко развёл руки. Там сидел соловей, тряся головой и осматриваясь по сторонам, словно ничего не произошло.
– Вот ни хрена себе, фокус, – выдохнул кто-то за моей спиной.
Тем временем некр подбросил птицу вверх, и та взлетела, а потом уселась на край слегка приоткрытого огромного чёрного лепестка. Мужчина устало посмотрел вперёд, туда, где был силовой панцирь города, затем наклонился и сорвал длинную тонкую травинку, покрутил в пальцах, и сунул один конец в рот. Можно было даже не гадать, что или кого он там высматривает. Нас.
– Да уж, – снова кто-то пробурчал, а я разглядывал медленно тающие молчаливые силуэты.
Заклинание выжало из этого места всё возможное и больше мы ничего не увидим. Нам и так повезло увидеть столь много.
– И какого хрена? – медленно уронил я в никуда безнадёжный вопрос, а потом вскрикнул, когда чёрный мячик, лежащий в кармане, обжёг кожу прямо через ткань. Он словно клеймо поставил.
Глава 6. Мясник
Я сидел на кухне и смотрел на еду, злой и усталый после стычки с эмиссаром. Все мы были выжаты, как бельё в центрифуге.
Макароны тихонько шевелились, расползаясь по краям и норовя выпасть на стол. При этом они оставляли за собой дорожки из слизи, как садовые улитки. Кусок говядины покрылся пушистой шапкой белой плесени, в которой кишели какие-то блохи, совсем как
