некоторых мужчин к торчилу был прилажен какой-то странный механизм вроде гидравлического насоса, которым они умело орудовали. Женщины, раздвинув ляжки, обильно смазывали себе щель кремом или, опершись на бильярд, делали двойной шпагат. На одном столе Корсо приметил обычные средства: эректильные препараты, лубриканты, спринцовки… Однако их количество наводило на мысль об аптеке времен войны.
Одетым оказался не только он. Вокруг актрис суетился крепкий коротышка в велюровой пижаме темно-синего цвета, со стетоскопом на шее. Не говоря ни слова и перепархивая от одной к другой, он быстро, почти украдкой, делал им какие-то уколы. Наверняка местную анестезию – учитывая характер предстоящего перформанса.
Наконец в комнату вошел мужчина в белой тунике, как у Ахтара, и направился прямо к Корсо:
– Ты пришел от Ахтара?
– Так точно.
– Он никогда никого не посылает в павильон.
– Все когда-то случается впервые.
– Ты хочешь побеседовать с режиссером?
Человек говорил вполголоса. Своей туникой и чопорными повадками он смутно напоминал служителя религиозного культа. Впрочем, Корсо заметил висящий у него на шее карманный фонарик фирмы «Маглайт»: похоже, парень отвечает за light pussy («освещение для киски»), то есть в момент проникновения светит, куда надо.
– Нет, я ищу Майка.
– Кого?
– Фрейда.
– Зачем?
– Я тоже продюсер. Меня интересуют его профессиональные качества.
– Пошли.
Вслед за своим провожатым Корсо попал в очередной коридор, он перешагивал через закрепленные на полу скотчем кабели, обходил флайт-кейсы с алюминиевыми уголками. Они попали в помещение со сдвинутой и накрытой белыми чехлами мебелью. Пол был застелен белым пластиком: сценическая площадка. Техники подключали прожекторы, устанавливали отражатели. Здесь явно снимали утонченное гонзо, с соответствующим светом, профессиональной камерой и натренированными актерами.
Посреди комнаты находилась кровать или, скорее, матрас, на который ассистенты положили каучуковую подстилку и теперь накрывали всю конструкцию простыней на резинке. В углу целовались две обнаженные актрисы, чьи бритые черепа в льющемся из окна свете почти ослепляли своим блеском; а гримерша в это время пудрила им ягодицы.
– Фрейд – это вон тот парень.
Его невозможно было не заметить: закрыв глаза, он сидел на подоконнике в позе лотоса, разумеется обнаженный. Невысокого роста, но крепкий, бульдожьи челюсти, глубоко посаженные глаза, выбритые брови. Лицевые кости обрисовывались под кожей подобно металлическому каркасу, покрытому сверху плотью и мускулами.
Но лучшее находилось ниже, между его ногами. Вибрирующий в эрекции прибор порноактера, больше двадцати пяти сантиметров, размера XXL. Артист лениво мастурбировал правой рукой, одновременно левой умащая свое роковое оружие лубрикатом.
Когда
