так прижимает – будь здесь хоть сто богатырей, не оторвут. Живой… А девка – вроде как та самая, а вроде как и нет. Сарафанчик обтерханный, сама растрёпанная, и видно, что… ну, в теле, что ли…
– Не поверишь, Илья, – Просо разве что на весь лес не вопит, – вот она, лада моя ненаглядная, краса неописанная, Зарянушка… Ослушалась наказа батюшкиного, не пошла за немилого, убежала. Столько времени бродила, меня искала!.. Нашла…
А девка приникла к груди его, обвила руками шею, искоса на Илью посматривает: не выдаст ли?.. А тому что делать?
– Заживем теперь, – не остановить Просо, слова из него, что зерна из-под цепа вылетают, – отработаю людям, коли зло какое причинил. Верой-правдой отслужу. Вези нас, Илья, в деревеньку свою. Сам увидишь, не из последних мастеров у вас кузнец будет!.. Честно скажу, сомневался я, стоит ли предложение твое принимать, что ты давеча высказал, вижу – судьба вмешалась, весточку подала!.. Да, дорога тут вот, шагах в десяти. И счищать ничего не надо, так пройдем. Даже и непонятно, чего это плутали столько. Мы пока на вторую телегу присядем, за тобой править будем…
Прошли они мимо, и показалось Илье, будто голос услышал:
«Здравствуй, Илья Иванович!.. Ты уж не кори меня за то, что так вышло. А только знай: каждому счастья хочется, хотя немножечко, хотя глоточек маленький… Запомни это – каждому…»
Об нем и вправду речь шла, чтобы кузнецом поработал, а вот о тебе, красавица… Ладно, на дорогу выберемся, открою глаза Просу, пусть сам решает.
Бывает, выдастся день такой, что самое верное дело – и то наперекосяк делается. За что ни возьмись – лучше и не браться. Вот и у Ильи нонче: что ни задумает, все не по его задумке выходит. Уж и до поля своего по дороге добрались, а Илья все никак с духом не соберется. Одно дело – разбойником укорот дать, а другое… Хорошо, Велеслава повстречалась. Глянула, поздоровалась со всеми, рядышком с Ильей пошла – не стала на телегу садиться. Кому ж и рассказать все, как не ей? Ничего не утаил.
– Ох, Илья, Илья, – вздохнула. – Ты коня своего богатырского да одежду ратную здесь оставь. Положи вон под куст, никто не возьмет, не приметит даже. Потому как не задержишься ты у нас. Иное тебе, видно, на роду написано. А за кузнецом с женою его – пригляжу. Ты не думай, ничего такого не случится. Недолго ей и быть-то. Две-три весны – и сгорит, что лучинка… Правду она тебе сказала: «каждому счастья хочется, хотя немножечко, хотя глоточек маленький…» Куда уж меньше… Как в деревню придем, ты вот что людям скажи…
4. А высокие-ты горы Сорочинские…
Вот говаривают люди: сорока на хвосте принесла… Это когда не ведают, откуда что взялось. Так и Илья: не успели телеги из лесу выехать, а народ уж едва не навстречу бежит. Оно, конечно, ничего тут мудреного нету. Резвились себе ребятишки чьи-то в лесу, заслышали, едет кто-то, глянули – и быстрей в деревню. Их, когда случится, вершник не догонит, так бегут. Только про сороку оно как-то вроде и красивше выходит, и правдоподобнее.
Хотя птица, надо сказать, так себе. Тараторить
