не будет. И вот эта энергия, передаваемая частице, изменяет её скорость!
Просто ужас получается – мы не можем точно описать положение, а когда измеряем, ещё и сбиваем скорость частицы.
Ничего определённого в мире нет, к сожалению. Элементы, из которых состоит Вселенная, и мы с вами, все эти мельчайшие частицы нельзя принципиально точно измерить. Как бы мы ни старались, мы найдём или положение в пространстве, или скорость, но ни как не всё в месте. Этот феномен называется принципом неопределённости. И лежит в основе всего современного понимания мира. Однако удивляет не это. Кажется совсем чудесным, что куча неопределённых объектов формирует вполне настоящий и довольно интересный макромир, мир крупных объектов.
Маркиза физики
В истории науки часто бывает, что люди, высказывающие и даже публикующие поистине гениальные идеи, остаются неизвестными. Это, конечно, не следствие заговора, а веяние времени (если учёный – женщина) или результат того, что открытия одновременно совершаются разными людьми в разных странах.
Одна из таких неизвестных широкой публике учёных – маркиза Эмили дю Шатле, чьи работы в XVIII веке помогли становлению современной физики и механики.
Маркизе повезло: она родилась в богатой и образованной семье, где не считали, что основная роль женщин – только обслуга и развлечения. Её отец, Луи Николя Ле Тоннель, очень активно интересовался наукой, частыми гостями в его доме были поэты, драматурги и изобретатели. Именно поэтому, обнаружив у своей дочки интересы к математике и чтению, он постарался дать ей наилучшее классическое образование.
Позже, выйдя замуж и став матерью троих детей, Эмили дю Шатле знакомится с астрономами и математиками, сближается со знаменитым Вольтером.
В 1745 году Эмили начала перевод научных публикаций Исаака Ньютона. Продвигаясь по страницам его сочинений, она не только блестяще перевела тексты с латыни на французский, но и оставила множество комментариев, чтобы облегчить читателю знакомство с физическими теориями. Более того, она предложила ввести ряд новых терминов, которые бы уточнили и упростили описания Ньютона. Жаль, но при жизни подобная инициатива дю Шатле осталась без внимания. Лишь спустя годы после её кончины научное сообщество признало правоту этой талантливой женщины и единогласно ввело в обращение термины «кинетическая энергия» и «импульс».
В 1737 году Эмили издаёт работу «Сочинение об огне», где высказывает идеи, очень похожие на современную концепцию инфракрасного излучения. «Сочинение об огне» было высоко оценено Французской Академией, которая выделила деньги на публикацию.
Примечательно, что дю Шатле за свои заслуги стала членом Болонской Академии наук, а вот Парижская даже не рассматривала кандидатуру дамы: в те времена научное сообщество всячески сопротивлялось принятию женщин в свои ряды.
