поднял ее лицо и нежно прикоснулся своими губами к ее губам, стал покрывать поцелуями щеки, глаза, гладить белые длинные волосы. Потом крепко прижал к груди.
– Сегодня ты будешь моей и только моей…
– Да-а-а… – прошептала ему на ухо Лина.
В ее жизни нечто подобное уже было, но она закрыла глаза и представила, как будто все в первый раз.
Они вымыли руки и присели к столу. Лина на кровать, а он напротив, в кресло. Мохаммед открыл бутылку и до краев наполнил бокалы игристым вином.
– За нашу встречу!
– За встречу!
Шампанское слегка ударило в голову, и мир принял еще менее реалистичные очертания. Мужчина поднялся, задернул плотные парчовые шторы, зажег в подсвечнике свечи и установил его на комод, а потом включил арабскую музыку, приглушил звук и поджег палочки с египетскими благовониями. И, как по волшебству, старая московская квартира превратилась в арабскую опочивальню.
– Угощайся! – Мохаммед придвинул Лине блюдо со сладостями. – Я их привез специально для тебя.
– Спасибо, милый, очень вкусно.
Сладости действительно были вкусными и таяли во рту.
Мохаммед налил еще по бокалу шампанского.
– За любовь!
– За любовь!
Ну и что с того, что любовь будет жить, может, всего один день. Она присутствовала в комнате, и они оба чувствовали это!
– С Днем святого Валентина! – Мохаммед протянул Лине золотистую коробочку.
– Спасибо! – смущенно заулыбалась Лина.
Она открыла коробочку и достала флакон духов. Аккуратно открыв его, нанесла несколько капель на запястья и на шею. Комната наполнилась сладким ароматом сандала и лотоса.
– Боже мой! Какая прелесть!
– Это ты у меня прелесть! – Мохаммед, как фокусник, извлек из пакета рубиново-серебристый шарф и набросил ей на плечи. Потом достал изумрудный шелковый платок и повязал на голову.
– Милый, ты просто балуешь меня!
– Нет, это ты балуешь меня! – Он нежно обнял ее за плечи и уложил на красное покрывало.
Комната, перенасыщенная запахами, яркими цветами и звуками, поплыла перед женскими глазами.
– Как хорошо! – Последнее, что увидела Лина, были его жаждущие близости глаза.
Его язык проник глубоко в ее рот, дыхания спутались, и нечто большое и твердое уперлось в живот.
В одно мгновение в сторону были отброшены и шарф, и прекрасный платок, и кофточка с юбкой. Лина осталась только в чулочках и нижнем кружевном белье. Но вот и ее шикарная грудь на воле. Мохаммед сорвал с себя рубашку, торопливо освободил низ и могучим натренированным телом пригвоздил женщину к старинному ложу. Страстно впился в ее губы, перекрывая доступ кислорода и как бы пытаясь соединиться с ней в одно целое. Возбужденный мальчик воткнулся в пещерку между
