наконец-то узнал, как зовут его призрачный объект вожделений.
– Алёна, милая, ну что ты такое говоришь, я сам себе простить не могу, что у меня не было твоего номера столько времени.
– Люблю тебя, милый.
– Алёна… Алёна… – не мог насладиться этим именем Андрей.
– Что?
– Как я соскучился по тебе.
– Я тоже по тебе скучаю. Давай, решай там семейный вопрос и жду твоего звонка. Слушай, а может сегодня? Давай через два часа? Я наберу ванную, мы примем её вместе. Я буду тереть тебе спинку, ласкать мочки ушек языком, я тебя так расслаблю от всех этих навалившихся проблем, я ведь знаю, как ты вечно напряжён.
– Аааааааааааааааааа… – хотелось орать Андрею. Услышать такое в такой момент в так наболевшую оскомину прямо нещадно в самый очаг воспалённого воображения – аааааааааааааааааааа.
– Я купила сегодня такое сексуальное бельё.
Андрей уже подёргивал ногой, не зная как бороться с перевозбуждением.
– Хочешь посмотреть?
– Да! – выкрикнул громче, чем это требовалось великомученик.
– А потрогать?
– Ааааааааааа… – прокричал уже в трубку Андрей.
– Хочешь… – довольным сексуальным шёпотом пронеслось в трубке.
– Ну что, тогда через два часа я тебя жду. Пошла набирать ванну…
Андрей сидел ни жив ни мёртв боясь пошевелиться. Воображение у него ничуть не состарилось, оно как будто даже помолодело и набралось новой силы. Он так и не придумал, что сказать и как только в трубке послышались гудки, он рванул, что было сил в ванную комнату, и вышел оттуда минут через десять с довольной смущённой улыбкой…
***
Собирая осколки стекла, Андрей поймал себя на мысли, что так счастлив он не был давно. А может быть и вообще никогда. Занятно то, что все его переживания держатся на очень тонкой хрупкой нити, способной порваться в любой момент. Но эта хрупкость отнюдь не пугала и не отталкивала. Наоборот, она обостряла чувства. Оголяла самые кончики нервных окончаний тех, что отвечают за чувства неуловимого, но такого значимого.
Андрей собрал всё с пола, завесил разбитое окно покрывалом и даже нашёл на улице пульт. Время было позднее, приняв душ, он лёг в кровать с беснующимся воображением. Мысли говорили:
– Она поймёт, что если я не приехал и не позвонил, значит, не имею такой возможности. Жена там у меня рядом, соврать не получилось, отпроситься и так далее… Я думаю, это не первый подобный облом в её практике. Но ведь с другой-то стороны… девушка сейчас лежит в ванне, ждёт, надеется. Если бы можно было бы всё разрешить так, как я об этом мечтаю уже второй день. Мысли эгоиста… Признаю. Это низко. Я ведь знаю правду, но не говорю её… боюсь потерять? Да. Но это опять же эгоизм. Опять же низость. Я веду себя как пятнадцатилетний подросток, а не как зрелый мужчина. Я должен сказать правду, хоть она и ранит меня… и ранит её… я должен.
Мужчина встал, включил свет и посмотрел на часы. Прошло уже почти два часа с того момента, как звонила девушка.
– Она
