прохрипел я, не удивляясь тому, что мои ноги вновь обрастали мясом и кожей. Даже детский шрам от гвоздя вернулся.
– Тебе просто повезло, что я успела прочитать бумаги, которые мне послал Нергал. Ты у нас особенный значит, – хищно скривилась женщина. – Но будь уверен, что когда тебя осудят окончательно, то простым котлом ты не отделаешься.
– А пока дай мне сигаретку и поцелуй меня в жопу, – ругнулся я, с трудом поднимаясь на ноги.
– Ты не настолько особенный, Збышек, – предупредила она, кивнув на котел. – Я могу сделать вид, что бумаги затерялись на почте, а ты пока поваришься несколько лет.
– А потом тебе Герцог Элигос рожу на сторону свернет. Будешь какать в туалете лицом к стене.
– Мне никто не указ, мальчишка, – прошипела Клеопатра. – Я найду работу, достойную тебя.
– Хозяин – барин, заинька. Только к твоей письке я и на милю не подойду. Еще сожрет ненароком.
Спустя примерно час я сидел на красном диванчике в личном кабинете Клеопатры. Египетская царица куда-то умчалась, оставив меня одного, а через какое-то время ко мне присоединилась и бледная Астра. С ее рыжего лица исчезла вся спесь, и на нем застыло мерзкое отвращение ко всему и всем.
– С тобой все в порядке? – тихо произнесла она, склонившись ко мне. Я хмыкнул.
– Ага. Если не считать того, что мне ноги сварили в кипятке и хер отдавили. Мало приятного, знаешь ли. Даже пиздеж не помог. А ты где была?
– Клеопатра заставила меня за ее пиздой ухаживать. Ты знал, что в наказание Минос сделал ее вагину постоянно разлагающейся? Так еще и тараканы всякие оттуда лезут.
– Ну, по крайней мере, тебе не делали больно, как мне.
– Тоже верно. Она лежала на кровати, пока я все там чистила, и читала почту. Потом зашипела, проорала «ебаный Збышек» и куда-то умчалась.
– Она сказала, что я какой-то особенный грешник.
– Как и я. Может, Петр передумал? Как считаешь? – спросила рыжая, откинув голову назад и упершись затылком в стену.
– Не. Он бы тогда Элигоса прислал. Скорее всего, нас мучить нельзя так жестоко, пока все не решено. А эта больная египетская прошмандовка не так все поняла. Мерзкая баба.
– Вот, вот. Интересно, что скажет, когда вернется, – ответила Астра, но я промолчал. Все еще были живы воспоминания о чудовищной боли и кровавом котле.
Клеопатра вернулась довольно быстро и сейчас имела вид взъерошенный и недовольный. Я не преминул это заметить.
– Что, пиздюлей тебе прописали, тетенька? – хохотнул я. – Будешь знать, как металлистов обижать.
– Ты, свиноблядь дурная, – покраснела мучительница, вцепившись мне в волосы. – Если у тебя есть покровительство Небес, то это не повод говорить со мной таким тоном. Иначе может случиться вот что.
Клеопатра достала из-за
