Ты мне так и не сказал тогда… Понравилось?
Вместо ответа он крепко обнял девушку, та приподнялась на цыпочках и уткнулась ему в шею. Так они стояли какое-то время, чувствуя, как все плохое и недосказанное растворяется, как прядь тумана под порывом свежего весеннего ветра.
А потом они завтракали: ели яичницу с беконом и пили невообразимо ароматный, обжигающий кофе с каким-то пряным печеньем. Они много смеялись, вспоминали школу, учителей и одноклассников, «Последний звонок» и выпускной вечер, и их первый танец: он обнимал ее за талию и старался максимально к ней приблизиться, а она смущалась и все время отстранялась… Им совершенно не хотелось говорить ни о чем печальном или тревожном, но наконец, Вал все-таки спросил:
– Объясни мне, пожалуйста, что это была за гадость ночью. И, вообще, я точно помню, как сидел за столом, а дальше… Не могло же мне все это присниться!
– Тебе, может, и могло, а мне было очень нелегко дотащить тебя, еле живого, до кровати! – улыбнулась Маша. – А что касается этой, как ты выразился «гадости», то хочешь ты этого или не хочешь, но сегодня вечером тебе придется узнать о ней, а точнее о них очень много всего… Ладно, – она решительно отодвинула стул и встала, – мне нужно ненадолго отлучиться, а ты побудь здесь. Проголодаешься – найдешь что-нибудь в холодильнике, такой большой шкаф слева… И вот что еще… Я тебя, на всякий случай, запру, но все равно, ни в коем случае не пытайся выйти из дома, не открывай двери и окна! Помни, это очень важно. Ну все, пока! А то я страшно опаздываю!
Маша быстро чмокнула Вала в уголок рта и упорхнула, не дожидаясь, пока он ее проводит. Было слышно, как она тщательно запирает дверь, затем спускается с крыльца. Вал бросился к окну и увидел, как ее ладная фигурка торопливо направляется к выходу из деревни. Вот она обернулась, на минутку остановилась и помахала ему рукой, а затем окончательно скрылась из виду.
Какое-то время Вал разглядывал противоположную сторону улицы. Селение состояло, в основном, из добротных аккуратных срубов, крытых то ли дранкой, то ли еще каким-то похожим природным материалом. Ухоженные цветники, невысокие заборчики, мощеная камнем дорога – деревня как будто сошла с картины какого-то сельского художника-идеалиста. Вал проследил взглядом до противоположного конца улицы, там неожиданно оказалось несколько домов, построенных скорее в южно-немецком стиле: балки темного дерева, образовывавшие четкий геометрический узор по фасадам, побеленные стены, черепичные крыши. Эти домики резко контрастировали с остальными постройками.
«Интересно,» – подумалось Валу, – «надо будет разузнать, как так получилось».
Наконец он отвернулся от окна и оглядел комнату. Первое, что ему бросилось в глаза, были картины, развешанные по стенам. Они поражали свежестью красок и филигранной точностью, тщательной прорисовкой деталей. На всех маслом были изображены пейзажи, но пейзажи странные, какие-то не земные.
