телу. Теперь, в дневное время, она смогла разглядеть «крутую тачку». Ее глазам предстал легендарный форд мустанг. И он, без сомнения, принадлежал тому опасному мужчине.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лиза скользнула взглядом по агрессивным изгибам авто. Дождь крупными каплями барабанил по зеленоватому капоту. Этот звук показался девушке особенно тревожным, похожим на военный марш. Причудится же такое. Лиза нервно поежилась. Что ей делать? Что происходит за стенами дядюшкиного кафе?
Это было ужасно. Не знать ответа на свой вопрос, но иметь лишь догадки. Как известно, у человеческой фантазии нет границ. Поэтому, к тому моменту, когда девушка подошла к входной двери кафе, в ее голове были уже самые ужасные картины – вплоть до убитого дяди, лежащего в луже крови. Дрожащей рукой Лиза открыла незапертую дверь и шагнула внутрь, умирая от страха.
Ей хватило пару шагов, чтобы убедиться в нескольких вещах. Первая – Борис был жив. Вторая – незнакомец вел беседу с ним, именно вел, потому как, дядя, сидя спиной к двери, сидел на стуле, а мужчина стоял напротив, что-то с усмешкой на губах говоря ему. Колокольчик издал звук прежде, чем Лиза поняла, что теперь она стала свидетельницей происходящего разговора.
Бархатисто – карие глаза скользнули по бледному лицу девушки. Сейчас она расстроится. Нориаки шумно вздохнул, обращаясь к красавице:
– Проходи, белоснежка, у нас тут с твоим дядей увлекательная беседа, и тебя как раз не хватает.
Лиза нервно закусила передними зубами свою нижнюю губу. Девушка медленно, ощущая на себе непроницаемый взгляд незнакомца, подошла и встала возле родственника. Борис дернул головой, бурча:
– Надо было полицию вызывать.
Игнорируя слова хозяина кафе, незнакомец произнес:
– Давай знакомиться, белоснежка. Я – Нориаки. А ты?
Он окинул ее откровенным, задумчивым взглядом, от которого девушке стало не по себе.
– Лиза, – выдавила она из себя, и только потом поняла, что озвучила свое личное, слишком личное имя.
Улыбка изогнула губы мужчины.
– Лиза, я забираю тебя.
Борис собрался было подняться со стула, но незнакомец предостерегающее сообщил тому:
– Сиди, Борис, сиди. Прежде чем ты тут начнешь выказывать неуважение ко всяким негодяям, коим ты посчитал меня в первый день нашего знакомства, я хочу кое-что показать тебе и Лизе.
Мужчина извлек что-то из внутреннего кармана своей кожаной куртки. Это был сложенный вдвое листок – старый, местами пожелтевший, но целый.
– Знаешь, что это? – вопросил Нориаки, разворачивая лист перед покрасневшим лицом Бориса.
– Понятия не имею, – нервно ответил тот.
– Лжешь, – усмехнулся мужчина, – это – ваша кровь – твоя и твоего брата,
