узницы скривились в усмешке, краешки едва подживших ран разошлись, выпуская наружу капельки крови.
Οна издала нечленораздельный хрип, но не более того.
Внезапная догадка холодком отозвалась в позвоночнике Атэ.
– Открой рот, – приказал он резко, слишком резко – и, не дожидаясь реакции, одной рукой взялся за скулы пленницы, а другой потянул её подбородок вниз, одновременно просовывая ей в рот палец.
Однако едва приоткрывшиеся челюсти тут же сжались. Αтэ вскрикнул от неожиданной боли и попытался высвободиться. Это оказалось не так просто. Отступница яростна сопротивлялась. Получив толику власти над противником, она уже не желала с ней расстаться. Темная дёргалась в железных кандалах, всё крепче сжимая челюсть и при этом рискуя не только откусить палец эмиссару империи, но и свернуть шею себе. Ни та, ни другая перспектива не устраивали Атэ, и он наотмашь ударил узницу по лицу свободной рукой. Захват её челюстей на секунду ослаб, и Αтэ отскочил прочь, баюкая ноющий палец. Пленница издала злобный нечленораздельный стон.
Атэ тяжело дышал. Он видел кровь на изувеченном лице, на горле, кровью пропитались чёрные лохмотья. Но узница даже не пыталась коснуться ран плотно скованными руками. Атэ стало стыдна, и он опустил кисть, напоследок помахав ей в воздухе, словно для того, чтобы стряхнуть боль с укушенного пальца.
– Хороша, – сказал он, всё ещё пытаясь отдышаться. – Первый раунд за тобой. Я буду звать тебя Тар Ханэ – Бешеная Куница.
Узница довольно оскалилась, и Атэ улыбнулся в ответ, хоть темная и не могла этого видеть. Он был доволен и добился, чего хотел – в те несколько секунд, пока паника и боль ещё не овладели Атэ, он нащупал во рту пленницы язык и теперь знал, что та может говорить. Просто не хочет общаться со светлым. «Неудивительно», – мелькнула в голове Атэ короткая мысль, но он отогнал её, сосредотачиваясь на работе.
– Тар Ханэ, – произнёс Атэ, приучая пленницу к новому имеңи, – твой разум цел? Или годы плена сыграли с тобой злую шутку?
Месиво из старых и новых шрамов, служившее пленнице лицом, шевельнулось. Она поняла вопрос, но не сочла его достойным ответа.
– Εсли разумна, то выслушай меня.
Атэ сделал паузу, пытаясь понять, согласилась ли узница. Некоторое время царила тишина. Затем магесса медленно произнесла, будто почувствовав мысль Атэ:
– У меня нет выбора.
Атэ улыбнулся. Пленница ответила. Ей было любопытно?
– Я не… – Атэ хотел было сказать, что не собирается делать то, чего ждут от него Кален и сама пленница, что не причинит ей боли, но тут же отмахнулся от несвоевременной слабости, которая могла лишь оскорбить собеседницу. – Я, – повторил он увереннее, – сейчас открою замок у тебя на ошейнике, – он снова сделал паузу, увидев, как дёрнулась пленница навстречу ему, и прекрасно понимая, что сделано это не в порыве благодарности. – Ты бросишься на меня, – продолжил Атэ, – и попробуешь
