покинуть дом, если только я не выйду замуж. А мать умерла, когда я была совсем маленькой, и некому помочь мне уговорить его.
Я был поражен ее откровенностью, но вместо того, чтоб вытянуть из нее побольше подробностей, имел глупость спросить:
– Но если у тебя такой папа, как же ты ездишь в Токио?
Она поднесла палец к бледным губам:
– Тс-с-с! Это секрет.
«И все же мне ты о нем говоришь», – подумал я, а вслух сказал:
– Значит, он выращивает капусту?
Казалось бы, такие совпадения невозможны. Но, стоило мне рассказать, где я живу, оба мы расхохотались: именно к ферме ее отца и привела бы та дорога, по которой я столько раз бегал, если не сворачивать на тропинку к храму в лесу. Мы оказались практически соседями! По этому поводу Мидори предложила и на такси из Усику ехать вместе. Так мы и сделали. Вызвала она такси, а когда мы доехали до перекрестка дорог к ферме ее отца и моему дому, расплатилась с водителем, и мы постояли посреди улицы, пока габаритные огни машины не скрылись в темноте.
– Отсюда домой доберешься? – спросила она.
Я кивнул.
– Спасибо тебе за помощь.
– Не стоит благодарности, – ответила она. – Я рада, что ты предоставил мне шанс приветствовать тебя в моей стране. Надеюсь, ты будешь здесь счастлив. Как я… сейчас.
Она поклонилась мне. Я поклонился в ответ и, вспомнив, что каждый вечер, отправляясь спать, говорила Лиз, сказал:
– Оясуми![41]
Мидори, направившаяся к отцовскому дому, помахала мне лисьим хвостом.
– Оясуми насай![42] – откликнулась она, и я побежал в противоположном направлении, чувствуя себя полным придурком.
Домой я явился почти в два ночи. Мама с папой меня заждались.
– Где же ты был? – осведомились они. – Мы заезжали за тобой, но в игровом центре тебя не оказалось. Тогда мы позвонили Колину, и он сказал, что ни в какой игровой центр с тобой не ходил.
«Вот тормоз этот осси, – подумал я. – Неужели не знает, что друг друга нужно прикрывать?»
Я слишком устал, чтобы врать, и потому рассказал все, как есть. Родители здорово рассердились на мой обман, но влетело мне не так уж сильно.
– Просто захотелось развлечься, – объяснил я. – А ездить поездом не так уж сложно.
С этим они поспорить не могли. И, прежде, чем отправиться спать, решили позволить мне раз в месяц ездить поездом в Токио, если захочу. Только чтоб больше не врать насчет того, куда собрался.
– Ведь если бы с тобой что-нибудь случилось… – сказала мама. Голос ее задрожал. Казалось, она вот-вот заплачет. – Если бы с тобой что-нибудь случилось, мы даже не знали бы, где тебя искать.
К несчастью, способы пробудить в тебе чувство вины и у американцев имеются.
На следующее утро я поднялся и отправился на пробежку. А по пути решил заглянуть на капустную ферму и спросить Мидори. Ну, то есть, вот что подумал: раз уж у нас с самого начала неплохо пошло, может, здорово будет, когда рядом друг, который объяснит, что
Спокойной ночи! (
И тебе спокойной ночи! (
