пролетариат на борту экспресса присутствует, но он – вполне в духе времени – не очень многочислен. Отсутствуют: трудовое крестьянство, люмпен-пролетариат, прекариат.
Таков социальный расклад. Соответственно, он отражен на схеме расселения пассажиров в вагоне. Четыре одноместных купе первого класса заняты полностью. Что касается купе второго класса, то заселены оказались только три, два пустых. Среднему классу предлагают концентрироваться по двое в клетушках, так сказать, куковать на насесте – а что такое верхняя полка, как не насест? – однако рядом есть клетушки незаселенные, то ли ждущие стремительного размножения пассажиров второго класса, то ли данные нам в ощущение того, что буржуазии есть куда стремиться, куда расти. Дерзни! и ты улучшишь жилищные условия, обретешь окончательную privacy, как большой пацан, или – будем гендерно корректны – как business shark. Дерзни! Только вот как это сделать здесь, в закрытой железной коробке, направляющейся из стороны восхода в сторону заката, под перестук колес, что надо свершить, какой подвиг смекалки и предприимчивости, какие чудеса протестантской этики капитализма? Собственно, способ только один – дипломатия, дипломатия плюс скромная точечная инвестиция в рост благосостояния ограниченного количества представителей рабочего класса, одного, максимум двух. Только не называйте это «взяткой», речь идет о вопросе чисто морального свойства, о поддержании высокого нравственного уровня, характерного как для вековых китайских традиций, так и кодекса поведения компании «Древний путь». Ну, разве можно допустить, чтобы в столь маленьком пространстве оказались – да еще и на две недели – незамужняя девушка и немолодой господин? Непристойность подобной ситуации очевидна; не могут же они спать вместе, пусть не горизонтально, а вертикально, разделенные лишь небольшим расстоянием между нижней и верхней полкой? Сама мысль о том, как наши уважаемые разнополые пассажиры, смущаясь, выбирают, кто будет сверху, а кто снизу, вгоняет в краску. Нет-нет, вы не то подумали, в краску негодования, причем праведного. А скромные предметы девичьего туалета, содержимое ее несессера и рюкзачка, которые придется являть миру в присутствии посторонних – пусть и корректно отведенных – глаз? Я уже не говорю о том, что подумают прочие пассажиры; относительно почтенных родителей юного создания, их реакцию лучше вообще не представлять себе. Чего доброго, они начнут с нами судиться (это мы как-то переживем), но вдруг они люди влиятельные и имеют связи в партийном руководстве города Х.? Нет, нет, такого допустить невозможно. Конечно, следовало бы предложить пассажирам второго класса, оказавшимся в столь неловкой ситуации, просто доплатить разницу между их нынешним социальным статусом и высшим, сделать, так сказать, смелый шаг вверх, однако они это делать решительно отказались, указав – надо сказать, вполне резонно – на то, что могли и раньше купить билеты в первый класс, но по разным причинам не стали этого делать. Тем более они не станут этого делать сейчас. Ситуация казалась безвыходной, пока один из двух представителей компании – они же представители рабочего класса,
