прядей являются отражением бытового приема украшения прически вплетенными в нее нитями золота. Необходимость оставить в ГИМ икону «Страшный суд» из собрания Морозова сотрудники музея объясняли тем, что на этой иконе престол Господа стоит на колесах, что свидетельствует об использовании на Руси колесниц[204]. Кто-то посмеется над этими бесполезными и притянутыми за уши аргументами, но дело в том, что Наркомпрос разрешил Историческому музею оставить только памятники религиозно-бытового характера, а высокохудожественные произведения отдать в Третьяковскую галерею, поэтому сотрудникам ГИМ приходилось искать аргументы в области древнего быта. Это были отчаянные попытки. Сотрудники ГИМ не отдали иконы без борьбы. Накал споров был таков, что пришлось в качестве арбитра создать межмузейную комиссию, однако ее состав показывает, что участь иконного собрания ГИМ была предрешена. Исторический музей в этой комиссии представлял только один человек – Н. Д. Протасов, в то время как от Третьяковской галереи формально было четыре человека (А. М. Скворцов, Я. П. Гамза, М. В. Алпатов, Лисенко), но фактически больше, так как представитель Главнауки А. А. Вольтер, скорее всего, защищал интересы Третьяковской галереи. 3 августа 1930 года сокровища древнерусского искусства, о которых спорили Орешников и Гамза, были отданы в Третьяковскую галерею.
Глава 4. Спас на Крови
Вклад, который государственные репрессии и насилие внесли в пополнение собрания Третьяковской галереи, не ограничивается передачей икон из Исторического музея в 1930 году. В галерее оказалась часть замечательной коллекции икон арестованного Анисимова, которую туда в 1931 году передало ОГПУ по секретной просьбе Наркомпроса[205]. В коллекции Анисимова преобладали работы новгородских мастеров, но были и московские иконы, а также иконы из Твери, Вологды, Ростова, Кириллова и поствизантийские работы[206]. Из квартиры Анисимова коллекцию вывозили его бывшие коллеги по Историческому музею. Находясь в разоренном доме, что испытывали они, «любезно молчавшие» на недавнем позорном судилище?[207] В галерее оказалась и часть собрания известного реставратора Г. О. Чирикова[208], репрессированного вслед за Анисимовым. После ареста его собрание, славившееся иконами XVII века миниатюрного письма, попало в Исторический музей и «Антиквариат», откуда в 1935 году некоторые из икон поступили в Третьяковскую галерею[209].
Пополнение иконного собрания Третьяковской галереи, как и других центральных музеев, также шло за счет директивного изъятия шедевров из провинциальных музеев, которые, в свою очередь, тоже пополнялись в результате насилия – государственной политики разрушения и закрытия местных церквей и монастырей. Следует сказать, что во многих случаях работники местных и центральных музеев спасали оставшиеся без присмотра и погибающие произведения искусства, но хватало и директивных изъятий из действующих церковных
О том, что Анисимов собрал прекрасную коллекцию икон, стало известно только после его ареста. Он неохотно показывал свои иконы на выставках, и тому были причины. До революции хорошие иконы стоили дорого. Обладая азартом коллекционера, но не имея зубаловских, рябушинских или морозовских миллионов, Анисимов собирал иконы, видимо используя служебное положение. Г. И. Вздорнов считает, что еще в бытность земским учителем в Новгородской губернии Анисимов, занимаясь сбором материала для епархиального древлехранилища, «не слишком заметные, но ценные произведения» оставлял у себя. Видимо, подобная практика существовала и во время работы Анисимова в Комиссии по сохранению и раскрытию памятников древней живописи и в ЦГРМ. Как и у Остроухова и Рябушинского, имевших «домашних» реставраторов, был такой и у Анисимова – П. И. Юкин. Антонова писала, что поступление в ГТГ коллекции Анисимова «с тщательно выисканными ранними новгородскими иконами позволило ясно представить дальнейшие пути собирания» коллекции всей галереи (Каталог древнерусской живописи. Т. 1. С. 34). Не все иконы Анисимова попали в ГТГ. Часть икон была отдана в «Антиквариат». Образцы тканей из коллекции Анисимова переданы в Оружейную палату и ГИМ (Древнерусское искусство Х – начала ХV века. С. 60–63).
Древнерусское искусство Х – начала ХV века. С. 16.
На квартиру к Анисимову пришлось идти Орешникову. 15 мая 1931 года он записал в дневнике: «Из Музея с А. Л. Вейнберг [пошел] в ОГПУ, туда пришел Гамза, вызвал знакомого ему сотрудника ГПУ, и мы все поехали на Пречистенку, д. 21, в бывшую квартиру А. И. Анисимова, где Гамза взял для Третьяковки иконы, а я отобрал 2 ящика с рухлядью…» (Дневник Орешникова. Кн. 2. С. 491).
Григорий Осипович Чириков (1882–1936) – выходец из крестьян села Мстера, выдающийся реставратор и исследователь, сотрудник Комиссии по сохранению и раскрытию древней живописи в России, позже работал в ЦГРМ. Участвовал в расчистке иконы «Св. Троица» Андрея Рублева. Арестован в марте 1931 года по сфабрикованному делу. О деле Г. О. Чирикова см.:
Более подробно о собрании икон Г. О. Чирикова см. гл. «Третьяковская галерея: приобретения».
