– пролепетала я, едва ворочая от изумления языком. – Какой неуравновешенной? Какая ревность? Они были едва знакомы… – вот тут-то я и хотела брякнуть про колье, но вовремя опомнилась. В понимании капитана простая женская слабость будет выглядеть хорошим сдвигом по фазе. Или мотивом. – Я вам голову даю на отсечение, что никакого романа у них не было!
– Поберегите голову, Анна Алексеевна, чтоб я вас на слове не поймал! – не поворачиваясь, с усмешкой бросил Мельников. Сидевшие сзади Блинов и Каравайкин одобрительно захихикали. – Я вполне понимаю ваше желание выгородить подругу. И даже могу допустить, что она действительно не посвятила вас в некоторые свои секреты… На самом деле существование у Самарина любовницы – тайна Полишинеля! Об этом знали многие его подчиненные. А Эмма Самарина уехала в Италию вовсе не после ссоры с мужем как утверждает ваша подруга. Билеты, так же как места в гостинице были давно забронированы! И по показаниям прислуги Самарины практически никогда не ссорились…
Словно предоставив мне информацию для размышления, капитан напоследок снисходительно хмыкнул и умолк. Его боевые соратники всю оставшуюся часть дороги сидели как мышки и помалкивали. Я, понятное дело, тоже помалкивала, хотя кое о чём спросить язык чесался. Для чего капитан затеял эту поездку? Чтобы убедить, будто моя подруга тайно крутила роман с женатым соседом, а потом в припадке ревности его шлёпнула? Надеялся, что сболтну что-нибудь лишнее? Зачем рассказывать мне, что о любовнице Самарина все знали? А Эмма тоже знала? Тогда это ей сам бог велел…
Слова следователя абсолютно противоречили всему, что я знала об Алиске. Конечно, ей я верила. Как говориться, с ней я давно знакома, а этого следователя первый раз вижу… И я безуспешно ломала голову до самого города, причем не столько об убийстве, сколько о коварных повадках полицейского.
Когда машина притормозила возле моего подъезда, капитан бросил через плечо:
– Блинов, проводи даму до квартиры…
По-моему, этим он своих товарищей разбудил. Блинов дёрнулся и, сонно моргая, безропотно двинул из тёплой машины в ночную прохладу. Кивнув на прощание головой, я мельком глянула на часы и последовала за оперативником. Близилось утро.
***
Едва я успела почистить зубы, как на столе весело заверещал телефон.
– Шмелёва? – неодобрительно буркнула трубка в ответ на моё жизнерадостное «Алло?». – Вы всё ещё дома?
Дело дрянь… Руководство демонстративно напирает на официоз, значит, одним хихиканьем никак не отделаться.
Я разом поскучнела и заканючила:
– Олег Гаврилыч, я вам всё объясню… Так получилось… Нечаянно… Я не виновата…
Из трубки послышалось возмущенное шипение. Начальство, явно стараясь держаться парламентских выражений, интеллигентно выдохнуло:
– Исключительно аргументированное сообщение… – На большее
