style="font-size:15px;"> Лиса сосредоточилась и заморгала на потолок.
– Калитка была… закрыта… Дверь в дом… тоже… кажется…
Физиономия её приобрела виноватое выражение, и было ясно, что точно она ничего не помнила. Творческая натура, что с неё взять!
– Что ж… – протянул следователь и посмотрел на свои часы. – Макс… Фёдор! Загляните к соседям, поспрашивайте…
Те дружно кивнули и живо удалились. Я украдкой перевела дух.
Теперь, когда капитан остался в одиночестве, складывалось впечатление, что он не знает, что же делать дальше. Оглядываясь, он пересёк гостиную, вышагивая, словно аист, среди разбросанных вещей, и аккуратно пристроился на краешке дивана. Мы тоже дружно засуетились и пристроились, кто куда. Я решила воспользоваться возникшей паузой и вежливо кашлянула:
– Товарищ капитан! Кх-м!.. Наши друзья ведь звонили в местное отделение… Как же вы тут очутились, да ещё так быстро?
Казалось, вопроса Мельников ждал. Придав лицу практически ангельское выражение, он кротко вздохнул:
– Работаем по Самаринскому делу! Можно сказать, и днюем, и ночуем в Рыбёшкино! Так что был рядом, местные сотрудники и передали… Решил сам взглянуть, в чём дело. Нет ли каких новых обстоятельств… – тут он повернулся к Алиске и резко спросил: – Нет новых обстоятельств?
Лиса вдруг сделалась зеленой и затряслась. Степень удивления близнецов достигла своего апогея. Они никак не могли понять, что происходит и, опережая вопросы, готовые сорваться с их губ, я с жаром выпалила:
– Нет, нет! Ничего нового пока нет! А сейчас вот… дом разгромили… и ничего не украли!
– Да ну? – вполне натурально удивился Мельников, но мне отчего-то казалось, что он издевается. – А вы уверены?
Поскольку Находка всё ещё зеленела, я решительно отозвалась:
– Уверены! Мы всё проверили! – в сторону близнецов я старалась не смотреть.
Мельников перевёл вопрошающий взгляд на Алиску, и она молча кивнула.
– М-м-м… Значит, пропавших вещей нет? То есть, произвести опись похищенного… не представляется… возможным?
Лиса покачала головой.
– То есть, квалифицируем… как хулиганство?
Задавая вопросы, Мельников выразительно растягивал слова, словно отчаявшаяся учительница, пытающаяся добиться ответа от закоренелого двоечника. Но Лиса снова покачала головой. Потом махнула рукой и едва слышно произнесла:
– Нет, ничего не надо… Извините…
Пару минут Мельников убеждал Лису, что такое решение не слишком разумно, но делал это как-то лениво, словно неохотно. Казалось, что в этой комнате у всех было одно желание – избавиться друг от друга.
Наконец в коридоре послышались шаги. Мы дружно уставились на дверь.
– Никто ничего особенного не видел, и не слышал! – громко объявил
