бы дома был Левон, то я бы, невзирая на его вспыльчивый характер, попросила бы его пойти вместе со мной. Но, увы… Я долго думала и прикидывала, с кем могу пойти к Савелию.
Я хорошо знаю всех сотрудников детской комнаты милиции, но их я оставила на потом, их помощь мне понадобится, если Павлик категорично откажется поехать со мной в клинику. Органы опеки не подходили по этой же причине.
Я решила пригласить дальнюю родственницу Савелия, Наталью. Давно мне известно, что она неискренний, лживый человек, но выбора у меня нет. А вдвоем лучше, чем одной.
Она согласилась не сразу, что-то обдумывала, а может, советовалась с Савелием? Но сегодня мне позвонила сама и назначила время и место встречи. Не нравится мне все это, но я пойду.
С Павликом мне нужно встретиться и попробовать его уговорить на добровольное лечение в клинике.
Вот, Зося, и все. Я смогла тебе все рассказать, и сама горжусь своей смелостью. Сегодня или завтра я вместе с сыном уеду в Крым и там буду каждый день проверять свой электронный ящик. Напиши мне. Пожалуйста, напиши».
Зося отодвинула в сторону компьютер и вынула из кейса стопку бумаг. В отдельном файле лежала доверенность на совершение всех действий со всем имуществом Сулимовой Оксаны Ивановны. Оформила ее Оксана на имя представителя благотворительного фонда Зои Чарышевой.
«Умница, – похвалила Зося сообразительность Оксаны, – так мне будет проще вести переговоры с Захаренко и его компанией. Больше всего я не ожидала встретить в этой компании Ивана и Сашу.
Этим двоим чего в жизни не хватало? Образование, работа, перспектива – все есть. Успевай только мозгами соображать. Если Иван в какой-то степени все-таки напрямую зависел от расположенности к нему посторонних людей, то Саша имел твердую и самую надежную поддержку. Александр Михайлович, понимал, что поступает неправильно, но старшему сыну не мог отказать в самой абсурдной прихоти. Иван – ведомый, значит, в их тандеме ведущий Александр.
Оксана, не могу я тебе об этом сообщить, но, уже дочитывая твое письмо, я приняла решение развернуть деньги в том направлении, о котором ты просишь. Поверь мне, деньги уйдут детям.
Если ты считаешь, что это спасет твою душу, то все будет так, как ты хотела».
Глава 3
Первым, кому Зося рассказала историю Оксаны, был отец. Николай Васильевич некоторое время что-то хмуро обдумывал, потом сел рядом с Зосей на диван и обнял ее:
– Ты прости, доча, мое малодушие, но я не смогу Левону рассказать подробности гибели Оксаны. Я вообще не могу с ним говорить про Оксану. Не получится у меня. Здесь нужны особые слова и интонации, а я привык к прямым путям-дорогам. И к тебе с такой просьбой мне тяжело обращаться. На тебя эти грязные деньги свалились вместе с шайкой аферистов-мошенников во главе с Санечкиным отцом. Может, нам Дашу попросить, чтобы с Левоном поговорила. Даша неплохой психолог и сумеет бережно донести до Левона правду про Оксану.
