со змеей. Присутствующие с восхищением и ужасом наблюдали за тем, как она подносила к губам змеиный язык, обвивала шею, грудь и живот тугими зелеными кольцами, пропускала гибкое тело змеи между ног, разворачивала ее, чтобы вновь обвить вокруг себя. В это время гетеры, специально обученные жрецами, играя на музыкальных инструментах, распевали обрядовые стихи. В священной мелодии ясно слышался ритм зарождения жизни. Все пилигримы, сами того не сознавая, дышали в такт музыке.
Пока продолжался танец, факелы поочередно высоко поднимали и опускали к земле. В мерцающем пламени фигура Олимпиады то озарялась светом, то исчезала в тени. Лежа на земле, она изображала движением тела акт любви с такой страстью и совершенством, что присутствующие не могли сдержать стоны вожделения. «Адам» стремительно кружился, постепенно приближаясь к ней. Наконец он схватил Олимпиаду на руки и скрылся за занавесом. Следом за ними по камням медленно проползла змея.
Вскоре Олимпиада показалась вновь, но уже одна. Таинство этого дня завершилось. Паломники направились к жилищам гетер.
Я сам отвел Олимпиаду в шатер Филиппа. В эту ночь она не отдалась ему, ибо еще не истекло время таинств, в течение которого носительница священной змеи могла принадлежать только богу. В часы их первого свидания она преподала Филиппу урок искусства любви, обучив грубого и скорого в удовлетворении своих плотских желаний македонянина изысканным любовным ласкам, в которых раньше он был несведущ. Служители культа посвятили ее во все премудрости любовной науки, считая сладострастие одним из путей постижения божественного сознания. Эти мистерии избавляют пилигримов от пороков, о существовании которых они даже не ведают, заставляя их терять ощущение времени и чувство реальности. Каждую ночь Олимпиада распахивала перед Филиппом двери в непознанное между телом и душой. Он безумно влюбился в нее, как мы и ожидали. Он не считал нужным хранить в тайне их интимные отношения и целыми днями мог рассказывать о ласках Олимпиады.
Чтобы быть уверенным в успехе задуманного, еще до начала таинств мы напустили на Филиппа колдовские чары, к которым обычно прибегают при подготовке брачного союза. Однако Олимпиада и без нашей помощи сумела бы пленить Филиппа, как наслаждениями, которые она ему щедро дарила, так и почтительными отказами, и стала для него самой желанной – со времени их знакомства его взгляд ни разу не остановился ни на одной девушке. С утра до вечера он думал только о любовных утехах прошедшей ночи. Филипп с нетерпением ждал продолжения таинств. Бесцеремонно расталкивая зрителей, он пробирался в первый ряд, и при появлении бледной, хрупкой, обвитой кольцами священной змеи Олимпиады вздох облегчения и надежды вырывался из его груди. Все это достаточно убедительно свидетельствовало о той власти, которую возымела над ним эта женщина.
Священнослужителя, исполняющего роль Адама, меняли каждый вечер. Однажды я стоял у входа в храм, когда Олимпиаду уносили за занавес. Сквозь оглушительный
