не чинили. Более того, оставили нетронутыми колхозы. Люди работали за треть урожая. Так что при румынах наши бабы и мужики зажили даже лучше, нежели прежде.
А вот в той местности, где проживал Вася с сестрами, немцы задержались подольше. Через Кодымский район проходила железная дорога. Вот ее-то они и охраняли, но потом все равно отдали эту территорию румынам.
В доме деда Ивана на некоторое время остановился немецкий офицер, по всей вероятности, тыловой, поскольку был очень уж тучен. Он почти каждый вечер собирал вокруг себя детей, угощал их копеечными конфетами, печеньками и гладил по головкам, потом доставал фотографии своих трех сыновей, долго их рассматривал и начинал плакать, размазывать крупные слезы по толстым щекам.
В один из таких вот приступов ностальгии и жалости этот офицер подарил Васильку ремень, очень красивый, с большой бронзовой бляхой. Он так понравился пацану, что тот временами даже засыпал, подпоясанный им, и сверстникам своим хвастался подарком от немца.
Однажды возле тока Васю подозвал к себе другой немецкий офицер, показал на ремень и потребовал отдать его. Вася, конечно, немецких слов не разобрал, но прекрасно уразумел, что от него требуют. Он растерянно замотал головой и сказал, что это подарок. Мол, не дам. Немец сообразил, что ему ответили отказом, осклабился, медленно снял с плеча автомат и выпустил очередь над головой мальца. Вася побелел, лихорадочно снял ремень и протянул его немцу.
Вася с той поры стал заикаться. Когда он после войны вернулся в столицу, озабоченная мама показала его к какому-то педиатру.
– Не волнуйтесь, – сказал врач матери. – Я так понял, что он долгое время провел на Украине и свободно говорит по-украински. Вот пусть теперь с утра до вечера поет украинские песни. Там много протяжных гласных. Это лучшее лекарство от заикания. Через несколько месяцев оно исчезнет.
Доктор как в воду глядел. Не случись тех протяжных украинских песен, и вряд ли Василий Лановой стал бы народным артистом.
Долгая-долгая разлука
Только в минуты свидания и разлуки люди знают, сколько любви таило их сердце, и слова любви дрожат у них на устах, а глаза наливаются слезами.
Супруги Лановые рассчитывали, что отправят детей на родину и через некоторое время сами туда поедут, как и всегда. Однако ни в тот первый военный год, ни в три последующих Семену Петровичу и Галине Ивановне не суждено было побывать в родных краях, свидеться с детьми. Они долгое время не имели от них никаких вестей. Злая война-разлучница приуготовила им такое вот тяжкое испытание.
Младшая сестра Валентина была еще слишком мала, а вот старшая Людмила с братом оказывали деду с бабкой посильную помощь по хозяйству.
Сельский труд особенный. Даже в мирное время его всегдашняя нацеленность на прокорм стоит как бы во главе угла всей деревенской жизни. В военное время она абсолютна и безальтернативна.
