прекращения благотворительности выкручивался тот мой сотрудник – знакомый директора по опере. Артисты, похоже, на него обиделись, и больше он им не друг.
В театр никто ни в какие ложи меня больше не звал, а у меня вроде как привычка образовалась… Как-то сам купил билеты, пошли уже не помню какой компанией, а в Москве тогда были гастроли Мариинского театра. В тот вечер танцевала их прима-балерина Ульяна Лопаткина. Я очень близко сидел, ряду в третьем, и вроде все шло своим чередом, отлично танцевали, и подошла минута, когда по сюжету Лопаткина должна крутиться на сцене. Это называется фуэте. И вот музыка такая выразительная, и она как тугой, сильный волчок как закрутится: раз и еще, еще… еще… Зал начал орать, и на меня опять накатило такое же внезапное чувство восторга, как тогда на первом акте оперы «Жизни за Царя». Смотрю на нее, и восторг переполняет душу! Как вообще может быть такое? Она крутится себе на сцене, а у меня восторг! От чего? Почему? Вообще непонятно – просто млеешь, и хочется разреветься. И не только я, а все зрители, похоже, были в таком трансе. Непонятно, как еще оркестр умудрялся играть громче, чем все орали и хлопали.
Спустя какое-то время, я, улучив момент, попросил своего приятеля – олигарха отдать его долю за последнюю премию, но получил категорический отказ на том основании, что балерина ухаживаний его не приняла и он очень потратился на последний целевой взнос. Он сказал, что по совести, это я ему должен отдать свою часть за постановку спектакля. Я не удивился – все знают, что чем богаче человек – тем у него оригинальнее мышление. Для кого-то и я, наверное, таким же придурком выгляжу.
Но окончательно мы с ним рассорились не тогда, а при совершенно других обстоятельствах.
Особые ситуации
Однажды, в самом конце девяностых, мой друг Андрюха увидел по телевизору передачу про подразделение «Альфа», и в этой передаче был эпизод об их тотальной необеспеченности обмундированием. А у нас в то время было небольшое швейное производство, и мы решили этой «Альфе» подарить самую лучшую форму на всех бойцов. Связались с их начальством, разъяснили свою добровольную инициативу, согласовали модельки, количество и забабахали им по размерам симпатичные такие черные костюмчики. Отшили, отгрузили, приняли их сдержанные солдатские благодарности и почетную грамоту. Тогда-то мы и познакомились с немногословным короткостриженым дядькой по имени Олег. Он был из действующего начальства и в качестве ответной любезности возил нас на стрельбище, катал на бронетехнике, и по ходу этого расширения нашего кругозора у меня появилась мысль про «Агентство моделирования особых ситуаций».
Рядом с этим мужественным военным хотелось быть сильным и смелым, хотелось гордиться собой и даже совершать подвиги. Моя жизнь и работа не много давали оснований для гордости. Обычная жизнь и обычная работа… И я подумал, что если бы мы придумаем такие испытания и приключения, которые мужчина сможет с усилием, но героически
