А статья 36 предусматривала заключение европейскими странами международной конвенции, предусматривавшей введение золотого стандарта.
В меморандуме также говорилось о том, что для скорейшего экономического восстановления Европы странам следует как можно скорее отказываться от ограничений, которые они ввели на экспорт и импорт товаров (ст. 46–48, 53). Специально про Россию ничего в этом контексте не говорилось. Но между строк читалось, что это требование было адресовано в первую очередь именно РСФСР. Советские власти уже в 1918 году установили государственную монополию внешней торговли. Западом эта монополия рассматривалась как грубейшее нарушение принципов экономической и торговой свободы. Требование отмены государственной монополии внешней торговли было, пожалуй, вторым по важности условием Запада после требования признания Советской Россией внешних долгов царского и Временного правительств. Обратим внимание, что как раз накануне Генуэзской конференции, 13 марта 1922 года, СНК и ВЦИК РСФСР приняли постановление «О Внешней торговле». По данному постановлению, вся внешнеторговая деятельность РСФСР должна была осуществляться только через зарубежные советские торговые представительства, уполномоченными (торгпредами) Народного Комиссариата внешней Торговли РСФСР (НКВТ). Советская Россия как бы заранее предупреждала участников конференции, что от государственной монополии внешней торговли она отступаться не будет. Фактически Лондонский меморандум по своему духу и букве находился в вопиющем противоречии с первым условием Каннской конференции (признание за каждой нацией полного суверенитета в установлении систем собственности, хозяйства и управления в своей стране). По сути, на Лондонской встрече России был подготовлен ультиматум.
Советская Россия: подготовка к Генуе
Теперь относительно Советской России накануне конференции в Генуе. Москва не питала никаких иллюзий по поводу того, что Запад будет выкручивать России руки. Главной целью, которую преследовала Россия своим участием в конференции, было добиться признания страны Западом. А такое признание, в свою очередь, должно было облегчить торговлю и получение кредитов. Если не уничтожение, то, по крайней мере, ослабление торгово-экономической блокады, которая уже продолжалась более четырех лет. Почти в любом исследовании, относящемся к тому времени российской истории, приводятся известные слова В. И. Ленина: «Мы с самого начала, – говорил Ленин, – заявляли, что Геную приветствуем и на нее идем; мы прекрасно понимали и нисколько не скрывали, что идем на нее как купцы, потому что нам торговля с капиталистическими странами… безусловно необходима, и что мы идем туда для того, чтобы наиболее правильно и наиболее выгодно обсудить политически подходящие условия этой торговли, и только».
Ленин считал, что даже если конференция закончится ничем или что даже если Россию выгонят с конференции, все равно
