Сергей ответил совершенно честно:
– Нет. Бабы у меня нет.
Глава 8 медосымательная, в которой главному герою искренне советуют держаться подальше от особо опасного объекта
– НАСТЬКА! – гаркнул вдруг в сенях мужской голос.
Соседка, секунду назад светившаяся искренней лучистой улыбкой, вмиг превратилась в ту самую ведьму, испугавшую Сергея в первую встречу соколиным пронзительным взором, и завопила в ответ:
– Ах ты ж окаянный! Опять приперси!
Дверь в хату распахнулась, и взору сытого экономиста предстал очередной харАктерный деревенский персонаж: высокий худющий дед, опирающийся на суковатую крепкую палку ростом с него, в выцветшей кепке, держащейся на крупных, слегка оттопыренных мощных ушных раковинах, в ватнике и валенках, несмотря на летнюю жару, и офигенски дорогих очочках в тонкой металлической оправе – уж Сергей, посадивший за компьютером зрение и вынужденный носить очки для работы, разбирался в дорогой диоптрии.
– НАСТЬКА! ХОДЬ СЮДЫ! – снова заорал дед.
«Уй, ё-моё, да что ж они все такие громкие», – пошурудил пальцем в ухе оглохший дебил.
«Местный колорит?» – предположил горожанин.
– Да че ж ты так орешь, шальной! – закричала в ответ баба Надя.
– АСЬ? – переспросил обладатель мощнейшего природного долби-сарраунд.
– Чё притащилси? – переформулировала вопрос соседка, добавив децибел.
– А ТЫ ЧЕГО КРИЧИШЬ НА МЕНЯ? – возмутился некуртуазностью вопроса дед.
– Да тьфу на тебя, дрыщ глухой, – махнула рукой баб Надя и повернулась к Сергею, чтобы, очевидно, что-то сказать.
– Я НЕ ГЛУХОЙ! – рассердился посетитель и даже пристукнул палкой от негодования. – ЭТО ТЫ ВЕЧНО МЯМЛИШЬ, ХРЕН ПОЙМЕШЬ ТЯБЯ.
– Да йди ты отселя! Дай с человеком нормальным пообщаться. Пристал, что твой слепень, пока не хлопнешь – не угомонится! – раскраснелась бабка, уперев руки в боки.
– НАСТЬКА, МНЕ МЕД НАДО СЫМАТЬ. ХОДИ СО МНОЙ. ПОМОГАТЬ БУДЕШЬ, – поставил в известность дед и, не дождавшись ответа, развернулся и двинул на выход.
– Не называй меня Настькой! Сколько раз говорила! – высунувшись в окно, погрозила кулаком баба Надя, на что «дрыщ» вполголоса пробубнел:
– Анастасия Ни-и-иловна, – и ехидно подмигнул разъяренной бабке, сняв при этом кепарь и совершив им замысловатое движение в воздухе, очевидно призванное обозначить вежливый поклон.
– Ат, зар-р-раза, – смачно сплюнула, как наконец-то выяснилось, Анастасия Ниловна и повернулась к таращившему на нее глаза Сергею. – А ты, милок, не слушай этого пердуна старого, зови меня бабой Надей. Мне так ловчее. Ну, зар-р-раза! Мед ему сымать надо! – передразнила сердито сверкнувшая глазами фурия, но, наскоро попрощавшись со спасенным от голодной смерти соседом, засеменила
