бесчувственным, как у статуи.
– Я не сумасшедшая, – оправдывалась Гаитэ. – У меня особенный, редкий дар. Мать сочла это за одержимость и отослала меня к духовным сёстрам.
– И что? В монастыре духи унялись? – с интересом вопросил Сезар.
– Нет. Я слышу их и сейчас. Иногда – когда хочу, но чаще, когда хотят они. Духи в этом похожи на людей, им плевать на чужие желания. Но осмелюсь сказать, что мой дар, как и моё проклятие, значения сейчас не имеют. В отличие от доказательств моего происхождения. Все необходимые метрики, подтверждающие мою личность, у меня с собой.
– Давайте, – протянул руку Алонсон.
Раскрыв небольшую сумочку, Гаитэ передала документы. Пробежавшись по хрупким листам взглядом, император едва заметно кивнул, подтверждая их видимую подлинность.
– Допустим, вы та, за кого себя выдаёте. Что с того? Чего вы хотите?
– Я хотела бы поговорить об этом с вашим величеством наедине.
– Сын мой, – устало махнул рукой Алонсон, – оставьте нас.
– Сеньорита, – склонил голову Сезар и, щёлкнув каблуками, вышел.
Стоило дверям за ним закрыться, дышать сделалось словно бы легче, но вместе с тем у Гаитэ возникло отчётливое чувство, будто в комнате убавился свет.
– Итак? – тяжело вздохнул император. – Я внимательно слушаю. И надеюсь, ваше сообщение стоит того, чтобы отрывать меня от празднества?
– Я упоминала о сообщении, ваше величество?
– А разве нет?
– Что ж, если у вас сложилось такое впечатление, – со всей кротостью, на которую только была способна, произнесла Гаитэ, – не стану обманывать ваших ожиданий. На западе страны вновь собираются тучи, а зачинщикам смуты глубоко безразличны страдания людей и ослабление страны. Моё существование сыграет им на руку; я – та козырная карта, которую ваши противники с удовольствием против вас разыграют.
– И вы не боитесь вот так, в лицо, бросать мне эти изменнические речи? – грозно свёл брови император.
– Я не бросаю – лишь передаю их. Полагаю, мои уста не сказали вам ничего нового?
– Отчего же? Само ваше существование – новость дня нас, – ворчливо отозвался император. – Могу представить, какую радость испытали наши враги, узнав, что у них вновь есть повод начать войну. Тем сильнее меня удивляет ваше присутствие здесь. Глядя на ваше юное красивое личико, не могу не задаваться вопросом – вы так храбры? Или настолько глупы, чтобы бездумно отдаться мне в руки?
– Я достаточно для этого рассудительна. Можно мне говорить начистоту, ваше величество? Вы достаточно крепко держите власть в руках, но ваши враги не оставят вас в покое, раз за разом припоминая ваше происхождение. Они снова и снова будут твердить простонародью об узурпированной власти и попранной воле богов. Моя семья оказалась не способной править, но именно в нас народ упрямо видит помазанников божьих. Так почему бы нам не объединить усилия? Не создать союз?
– Каким образом?
– Через
