поднял бровь, его губы скривились в некоем подобии улыбки. Большая ошибка. Это стало последней каплей.
– Я слышала твое выступление, Кромвель, не забывай. – Я засмеялась. А что еще мне оставалось? У меня на глазах мои мечты исчезали, точно песок в песочных часах. – Я специально села на поезд до Брайтона, чтобы тебя послушать, а в итоге получила сплошное разочарование. – Я схватила сумку. – Судя по тому, что я услышала, в тебе нет любви к музыке, нет страсти. Ума не приложу, зачем ты сюда приехал. Не знаю, что видит в тебе Льюис, но его ждет горькое разочарование. – Я посмотрела ему прямо в глаза. – Я в этом уверена.
Выпустив пар, я немного успокоилась и сказала:
– Давай встретимся сегодня в кофейне «Джефферсон». Можно попытаться все исправить, чтобы хотя бы натянуть на зачет. Встречаемся в семь.
Я ушла, не дожидаясь ответа. Никому еще не удавалось настолько вывести меня из себя. Выбежала на улицу, и мне в глаза ударил яркий солнечный свет; небо было ясным, но осень уже вступала в свои права и дул прохладный ветерок. Облокотившись рукой о стену, я немного постояла, переводя дыхание; у меня за спиной раздались веселые голоса, и тогда я наконец отлепилась от стены. Медленно, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце, дошла до общежития, вошла в комнату и рухнула на кровать. Я зажмурилась, но перед глазами все равно стояло насмешливое лицо Кромвеля.
В памяти возникла видеозапись, которую я так часто пересматривала все эти годы. Куда же делся тот мальчик, что с ним случилось, отчего он утратил страсть к музыке? Похоже, тот ребенок, вдохновлявший меня столько лет, умер.
Когда-то он играл с таким рвением, вкладывал всю душу в музыку, а сейчас он словно покрыт толстой ледяной коркой, и его музыка совершенно бессмысленна. Слушая ее, я ничего не чувствую, потому что она ничего не несет миру.
А моя мечта учиться музыке теперь полностью в руках этого бездушного типа.
– Еще кофе, Бонни?
Я отвела взгляд от окна и посмотрела на застывшего возле моего столика Сэма – тот указывал на почти опустевший кофейник.
– Нет. – Я натянуто улыбнулась. – Думаю, меня продинамили… Снова.
– Кромвель?
– Как это ты догадался?
– Просто предположил. – Сэм улыбнулся. – По крайней мере, ты пила кофе без кофеина. Будь он настоящим, ты бы всю ночь глаз не сомкнула.
Я снова улыбнулась, но Сэм явно заметил грусть в моих глазах.
– Сейчас соберу вещи и пойду. Кстати, который час? – Быстро оглядевшись по сторонам, я сообразила, что кофейня закрывается: перевернутые кверху ножками стулья стояли на столах, пол уже был частично вымыт. – Извини, Сэм. Нужно было раньше мне сказать.
– Это не проблема. Мне показалось, ты с головой ушла в работу, не хотел тебя прерывать.
– Спасибо.
– Сейчас половина двенадцатого, кстати говоря, – просто на случай, если ты не знала.
Я снова натянуто улыбнулась Сэму, потом забросила сумку на
