весомо.
87
Самым очевидным примером такой попытки, несомненно, являются вдохновлённые святым Бернаром монашествующие рыцари-тамплиеры, которые были истреблены законной властью, предполагавшей, будто некоторые из них подверглись тлетворному воздействию тёмных сил.
88
H. Favre, Batailles du ciel, vol. II, Paris, 1892, pp. 80-81.
89
Одни восточные традиции приписывают появление жемчуга оплодотворению устрицы светом, другие усматривают в нём следствие союза воды и огня. Святой Ефрем сопоставил этот «миф» с «духовным рождением» Христа в «крещении огнём». Относительно данного символизма святой Макарий выражает восточно-христианскую точку зрения следующим образом: «Жемчужина – крупная, драгоценная и царственная – является частью монаршей диадемы и подобает исключительно царю. Только он может носить сей Жемчуг. Таким образом, человек, не рождённый от Духа царского и божественного, не ставший частью небесного и царского рода и не являющийся Сыном Божиим – ибо написано: «А тем, которые приняли Его… дал власть быть чадами Божиими» (Иоан. I:12) – не может носить драгоценную небесную Жемчужину, образ неописуемого Света, каковой есть Господь. Ибо не стал сыном Царя. Носящие Жемчуг и владеющие им, живут и правят с Христом во веки веков» (Проповеди, XXIII, I). Наконец, согласно Кефалайя [Коптский манихейский трактат, букв. «Главы». – Прим. пер.], кои цитирует Эдсман, живой Дух «исторг Первочеловека, как извлекают из моря Жемчужину» (M. de Corberon, «Le Miroir des simples âmes», Études traditionnelles, mars 1955, p. 53, nota 1).
90
См. Майтрая-Упанишада (VI, 30); Брихадараньяка-Упанишада (VI, II, 9-16); Бхагавад-Гита (VIII, 23-27).
91
Мф. XIX:30. – Прим. пер.
92
Попытаемся понять, что представляют собой эти культы, сначала разнившиеся, но впоследствии слившиеся в единый родовой культ. Римские боги лары (Lares) соответствовали этрусским лазам и по происхождению были духами полей, agri custodes [Стражи земли (лат.). – Прим. пер.], связанными с оплодотворяющими энергиями аграрного мира и почитавшиеся на полях, где возвышались небольшие святилища, предназначенные для отправления их культа, и на перекрёстках, где находились их изображения. С развитием культа святилища перенесли из поля в город, и впоследствии лары стали объектами домашнего поклонения, личными духами, ответственными за благосостояние каждой семьи. Для Варрона лары были категорией духов (Арнобий, Против язычников, III, 41). Для Феста они суть души некоторых обожествлённых людей (см. Laneae). Апулей утверждает, что они – благодетельная разновидность мёртвых или лемуры (О божестве Сократа). Цензорин отождествляет их с гениями (О дне рождения, 3). К ним добавляются Lares publici [Публичные лары (лат.). – Прим. пер.], объекты общественного культа – знаменитые усопшие, чтимые государством и поборниками res publico [Букв. «общее дело», республика. – Прим. пер.] – тем не менее, не утратившие своей архаичной функции земледельческих божеств (см. Enciclopedia delle religioni, edita da AM. di Nola, vol. VI, Firenze, 1976, vol. V, pp. 464-465). Маны (Manes) были духами мёртвых, ответственными за силы по большей части зловредные, но спустя какое-то время приобрели значение «благосклонных» (чьей целью было «captatio benevolentiae», снискание благоволения).
